Потом из ложбинки поодаль вынырнул и, объезжая воронки и обломки, покатил к «Леди» корабельный флайер. Правил им Чикидара. Рядом с ним, судорожно вцепившись в рукоять сиденья, застыл бледный Лемье. Слева от него на сиденье свернулась в калачик Марго. На заднем сиденье, сгорбившись, застыл Кай. Лицо его было неподвижно. Русти к финальной сцене этой истории допущен не был: оставленный наедине с просыпающимися после деинсталляции. Маддер нуждался в присмотре.

– Вы, я вижу, порядком огорчены? – бросил Чики через плечо. – Ей‑Богу, господин Следователь, – напрасно! Я на вашем месте записал бы этот номер себе в актив. В чистую прибыль – надо же им вот так налететь друг на друга! И свести счет почти всухую! Нам повезло, как новичку в казино!

– Бог с вами, Джон‑Ахмед, – глухим голосом остановил его восторженную речь Лемье. – Десятки людей погибли… Надо осмотреть местность – может, уцелел еще кто‑нибудь…

Он первым прошел деинсталляцию, и все его комплексы рафинированного интеллигента снова взялись за свое. Из остальных четырех бывших обладателей чужих душ еще только миссис Шарбогард пробудилась от последовавшего за манипуляциями Колдуна сна. Но в разведку ее не взяли.

– Дозу получите, а то и пулю – от тех, кто, может, и цел остался… – рассудительно заметил Чикидара.

– Но местность надо будет прочесать, как только мы установим… – глухо сказал Кай. – Установим, в чьих руках корабль…

– Не буду подгонять флайер чересчур близко, – сообщил Чики. – Их там, как минимум, двое, – он похлопал по биноклю, болтавшемуся у него на шее, – я их разглядел… У обоих по автомату. И, я думаю, внутри – третий. Наш упитанный друг.

– Почему вы так думаете? – осведомился Лемье. – На радиовызов корабль не отвечает…

– Да где ему быть еще? И потом – кто‑то ведь открыл люк. Не покойная же мисс Ульцер! Эти его не взламывали. Сдвинули крышку – и все дела. А док Сандерс – я у него узнавал – поставил все ходы‑выходы на внутренний запор. Перед тем, как ломануть в Зону. Теперь вы, господин Следователь, посидите в машине и подстрахуйте нас, если что… А мы с Жаном… С господином Лемье… проведем рекогносцировочку…

– Рекогносцировочки – это, знаете ли, моя прерогатива… – недовольно возразил Кай.

– Нет! – жестким голосом остановил его Лемье, сдвигая «фонарь» кабины и решительно соскакивая на песок. – Единственного представителя закона в этом сумасшедшем доме надо беречь.

Он похлопал себя по карманам, вытащил несколько увесистых стальных шариков, вздрогнул, уставившись на них, снова рассовал по местам, нашел наконец то, что искал, – белоснежный носовой платок, нацепил его на заранее припасенную хворостину и, помахивая этим импровизированным символом добрых намерений, двинулся к кораблю. Образ миротворца только чуть портила кобура пистолета, оттопыривавшая его левый локоть. Чикидара последовал за ним, тоже не забыв про свой ствол. Третьей двинулась Марго.

«Сюда, сюда, дорогие мои… Цып‑цып‑цып…» – Боров проследил, как еще две маленькие фигурки исчезли из поля зрения камер внешнего обзора, зайдя под фюзеляж «Леди», прикинул в руке автомат и тихим, кошачьим шагом направился к входному люку. По дороге ему пришлось перешагнуть через своего давнего знакомого. Потом – через другого. Этого он знал похуже.

Глядя вслед своим спутникам, Кай никак не мог стряхнуть с себя, выбросить из головы странный морок – ему представилось, как по пустым, темным коридорам «Леди», склонив голову набок и прислушиваясь к чему‑то внутри себя, бредет черная лицом и безнадежно мертвая Генриетта Ульцер.