На экране появился монтаж беговых сцен — лошади перед началом заезда, беспокойная толпа, в окошечко швыряют деньги, скачки…

Снова Кронкайт:

— Здесь любой игрок может абсолютно легально поставить на кон все свои финансы. Тотализатор разрешен законом в двадцати пяти штатах. Количество посетителей на подобных бегах за последний год — сорок восемь с половиной миллионов человек. Общая сумма ставок — три с половиной миллиарда долларов, это на миллиард больше, чем было потрачено в прошлом году на строительство новых школ, ремонт классов и покупку учебников. Из этих трех с половиной миллиардов государство получило двести пятьдесят восемь миллионов долларов в качестве налогов. На каждую ставку, сделанную легально, приходятся по меньшей мере три незаконных, которые делаются в местах наподобие вот этого магазина.

Снова монтаж: вход на ипподром «Вандерленд», толпы, окошечки, собаки…

Кронкайт за кадром продолжил:

— В половине восьмого открывается бостонский «Вандерленд», крупнейший в мире собачий ипподром. Здесь ставки делаются по закону. В сезон примерное количество посетителей за вечер — двенадцать тысяч. Собачий тотализатор разрешен на тридцати пяти ипподромах в восьми штатах. В «Вандерленде» за один вечер ставится более шестисот восьмидесяти трех тысяч долларов. Общая сумма ставок на собачьих бегах по всей Америке достигает двух миллиардов в год. Двести миллионов получает государство. Подсчитано, что на каждую легальную ставку на собачьих бегах приходится как минимум одна нелегальная. Государство не получает никакого дохода от левых ставок, которые делаются в подпольных букмекерских конторах.

Кронкайт, абсолютно невозмутимый, снова появился на экране.

— Свидетельства, о которых пойдет речь чуть позже, указывают на то, что доход, получаемый букмекерской конторой на Массачусетс-стрит, составляет двадцать пять тысяч долларов в неделю, то есть полтора миллиона в год. Этот бизнес уж точно не назовешь мелким. Но есть и более крупные. Эксперты приходят к выводу, что подпольные букмекерские конторы — это многомиллиардный оборот. Они согласны и с тем, что незаконный игорный бизнес не может процветать так долго без защиты извне.

На экране были видны фотографии полицейских на входе и выходе из магазина — все в полной форме, в том числе мотоциклисты в бриджах и высоких сапогах и регулировщики в белых шлемах.

— Подсчеты показывают, что около пятидесяти процентов доходов от игорного бизнеса идет в уплату за покровительство. Некоторые букмекеры признались нам: цены взлетели настолько, что заправилами букмекерских контор стали скорее полицейские, нежели букмекеры, — произнес бесстрастным голосом диктор.

Снова фотографии: полицейский перед урной, полной горящих квитанций (букмекер поспешно оттаскивает ее прочь), полицейский, приветствующий букмекера.

Кронкайт продолжил:

— С первого по третье июня 1963 года мы видели десятерых членов бостонской полиции на входе или выходе из магазина. Мы не знаем, зачем они туда приходили и что там делали. Но нам известно, что они там были.

Из магазина вышел мужчина в штатском — рослый, широкогрудый, в темном пальто с расстегнутым воротником и фетровой шляпе с плоскими полями.

— О Господи… — пробормотала Кэт.

Кронкайт прокомментировал:

— Человек, который выходит из конторы, — детектив. Мы выяснили, что он служит в участке номер шестнадцать, всего в нескольких кварталах от магазина.