Он руководил всей операцией. Его бизнес ширился. В конторах по всему Норт-Энду телефоны буквально сходили с ума, десятки человек в каждой комнате были к его услугам. Скачки вечером, собачьи бега ночью, ставки целый день. Дэнни Капобьянко, младший брат Чарли, пригоршнями приносил полудолларовые монеты, чтобы расплатиться с телефонными операторами — по пятьдесят центов за принятую ставку.

Но в одиночку Капобьянко не добился бы многого, его положение оставалось слишком непрочным. Он не мог бороться с бригадами Раймонда Патриарки или выколачивать деньги у чужого должника. Он даже не мог защититься от прочих акул бостонского криминального мира. Когда они подступились к Капобьянко, когда обложили налогами его самого, Чарли сделал то, что должен был сделать.

Он отправился в Провиденс к Главному. Капобьянко привез Рею Патриарке конверт с пятьюдесятью тысячами долларов наличными и предложил ему сделку: пятьдесят штук на руки и еще как минимум сто ежегодно в обмен на букмекерскую монополию в Бостоне. Патриарка согласился.

Все изменилось. Капобьянко начал действовать в масштабах города, и в начале 60-х годов Бостон был залит кровью. Капобьянко развязал руки своим подручным — теперь под началом у него находился целый батальон, сотни профессиональных громил, которым был дан приказ привести букмекеров к повиновению. Громилы конфисковали половину букмекерских доходов. Деньги, в свою очередь, питали акулий промысел — ростовщики ссужали их под три-четыре процента в неделю. Губительная формула: мафиози приказывали своим подчиненным выжимать деньги, позабыв о милосердии. Все кругом были в долгу — букмекеры, неспособные платить налог, бедолаги, которым было не под силу вернуть кредиторам сумму в трех-четырехкратном размере… Начались убийства, особенно в трущобном Саут-Энде. Воистину Новый Бостон.

В этом хаосе процветало новое поколение мафиози, жестоких и беспощадных. В их кругу насилие было нормой. Они курсировали по городу, как акулы.

И во главе этой молодой поросли стоял Зверь — Винсент Гаргано. Теперь он охотился за Рики.

14

Эми установила на дверь квартиры новый замок, на вид весьма устрашающий, которому самое место было где-нибудь в подвале банка. Это успокоило ее и дало возможность спать по ночам. Ей неприятно было думать о том, что похождения Душителя так волновали ее: до сих пор она не считала себя истеричкой. Но трудно было не замечать всеобщую панику. Иногда казалось, что Душитель — единственный предмет разговоров.

В косметическом салоне Эми жадно прислушивалась, как полдесятка женщин обсуждают тактику.

— Даже не знаю, что и делать, когда возвращаюсь домой. Сначала оставляю дверь открытой и осматриваюсь — если Душитель уже в квартире, то я по крайней мере не останусь с ним взаперти. Потом мне приходит в голову: а вдруг он на лестнице? Тогда я побыстрее запираю дверь…

— Даже если ты сидишь дома, за запертой дверью, никто не поручится, что ты в безопасности. Всех этих женщин, даже молоденьких, он убил, пробравшись в дом.

— Когда я ложусь спать, то ставлю возле двери пустые бутылки — если он заберется ко мне ночью, я услышу шум. Возможно, он тогда испугается и уйдет.

— Он не взламывает замок! Женщины сами его впускают, он их уговаривает, он хитрый. Просто не подходите к двери…

Люди говорили и говорили. Никто ничего не знал. В газетах убийцу называли «призраком» и «чудовищем», но никто понятия не имел, как он выглядит на самом деле. Все твердили о «беспощадном садизме», «сексуальном отклонении», намекали, что Душитель удовлетворяет свои «извращенные пристрастия».