Убийство Кеннеди лишь подлило масла в огонь, оно затронуло ту же струну. Душитель также был внутренним врагом — загадочный недруг, который ничем не отличается от окружающих. Если бы в конце концов выяснилось, что это чудовище — очередной Освальд, горожане бы слегка разочаровались, но не удивились.

Так все и шло: священники с кафедры просили женщин держать двери на замке, истерички непрестанно звонили в полицию с рассказами о соседях, которые «занимаются чем-то странным», о мужчинах, которые пытались познакомиться с ними на улице, и так далее. Одинокие женщины входили по вечерам в свои квартиры с замиранием сердца. Страх перед Душителем стал нормой жизни.

Эми старалась не поддаваться панике. Газеты говорили правду: теоретически больше шансов погибнуть от удара молнии, чем от рук Душителя. Так или иначе, она всегда была сильной, потому что не трусила. А теперь что-то изменилось. Она поставила новый замок и только после этого смогла спать спокойно.

Она тыкала ключом в скважину, одновременно балансируя сумочкой, газетами и сумкой с покупками. Наконец девушка открыла дверь, вошла, включила свет — и взвизгнула…

В противоположном углу комнаты в кресле сидел Рики.

— Господи! Не смей больше так делать!

— У меня не было ключа.

— Вот именно.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Нормальные люди обычно стучат!

— Да, но тебя не было дома, поэтому…

Эми испепелила его взглядом и взгромоздила покупки на маленький столик. Рики подошел и поцеловал девушку в губы.

— Ты пьян. Где ты был? Нет, подожди, я сама угадаю. У Макгрейла?

— Откуда ты знаешь?

— Ты верен своим привычкам. Удивительно, что тебе еще не доставляют почту прямо туда.

— Меня оттуда выгнали.

— От Макгрейла? Да они без тебя разорятся.

— Точно.

— Что ты натворил?

— Связался с криминальным элементом.

— Ты сам и есть криминальный элемент.

— Я имею в виду, с настоящим бандюгой. Этот тип меня разыскивал, поэтому я и хотел с тобой поговорить. Мне придется на какое-то время исчезнуть, чтобы все уладить.

— Кто тебя искал?

— Эми, тебе не нужно этого знать.

— Нужно.

Лицо у него было бесстрастное. Вот что бесило ее в Рики — таинственность. То, как он умел замыкаться в себе.

— Что происходит, Рики?

Он промолчал.

— Ну же. Это совсем не сложно. Ты что, внезапно онемел?

— Эми…

— Умница, Рики. Дальше.

— Эми, все в порядке. Я все улажу. Но давай лучше не будем об этом говорить. Поверь, на это есть причины.

— Какие? Расскажи.

— Эми, пожалуйста. Забудь.

Эми рассматривала его. Она хорошо, слишком хорошо, знала, что именно натворил Рики, но если он предпочитает молчать — значит, тема под запретом — таково неписаное правило. Иногда, впрочем, Эми страшно от этого страдала. Ее темперамент, привычки, работа — все это приказывало ей докопаться до истины.