В номере я звоню Володе, договариваюсь встретиться с ним в три часа дня, затем втыкаю телефон заряжаться и быстренько сматываюсь в ванную. Лежа в ванне, я набираю полный рот воды, плююсь ею в противоположную стену, потом рассматриваю свои ногти, потом пялюсь на гостиничный халат, висящий на крючке, потом размышляю о том, что только идиоты воруют гостиничные халаты. Потому что, во-первых, даже если ты его купил, все всё равно будут думать, что ты его спиздил, а во-вторых, ходить у себя дома в халате с эмблемой «Невского Паласа» или «Хилтона» – это полный отстой. К чему эти размышления привели меня, я не помню, потому что отрубился, убаюканный теплой водой.

В два часа дня я вскакиваю из остывшей воды и несусь в комнату, к мобильнику:

– Але?

– Брат… – Это Вадим.

– Да, брат.

– Ты в Питере?

– Ага.

– Чего делаешь?

– Спать хочу.

– А чего ты делаешь для того, чтобы не хотеть?

– Забиваю стрелки с директором нашего филиала на три часа дня.

– Брат, это полный отстой, брат.

– Я в курсе, брат, но у меня нет выбора, брат. Я только исполняю приказы и все такое. Я сам не хотел вырывать у евреев коронки и реквизировать их имущество. Я всего лишь исполнял приказы, брат.

– Короче. Я тоже в Питере.

– Ха-ха-ха. Не расстаться нам вовек, да? Ты следишь за мной? Скажи, чувак, я тебе нравлюсь?

– Я с ума схожу и все такое, – говорит голосом Бивиса.

– А ты чего в Питере делаешь?

– Сижу на каком-то отстойном семинаре, посвященном рознице. Старые журналистские телки, несвежие бутерброды и херовый кофе. В общем, жизнь удалась!

– И чего мы вечером будем делать?

– Я не знаю даже. Во сколько Эрмитаж закрывается? Ха-ха-ха.

И мы оба смеемся довольно продолжительно, и мне становится очень весело, и уходит недосып, и кажется, что я вовсе не уезжал из Москвы.

– Вадим, ты, кстати, где остановился?

– В «Невском», а ты?

– Я тоже.

– Нам повезло?

– Ага. Слушай, давай в восемь в гостинице?

– Давай в девять? Мне нужно тут еще кое-чего сделать.

– Ну, сделаешь в гостинице, ха-ха-ха.

– Придурок. Ну в девять, о’кей?

– О’кей. Компьютер.

– У тебя какие-то отстойные гранджевые шуточки. Понабрался тут от питерских, да?

– Я легковосприимчив к среде обитания. А почему гранджевые?

– Лучше бы ты спросил – «почему отстойные?».

– Я не врубился, но думаю, что ты имеешь в виду что-то очень смешное. Я погнал, в общем. До встречи.

– Давай.

Я переодеваюсь уже совсем с другим настроением, спускаюсь на лифте, выхожу из отеля, ловлю такси и пару эсэмэс от Вадима – с вопросами «Есть чего?» и «Сколько пива брать?». Я отвечаю «Дайте две» и приезжаю к месту назначения.

Кафе «СССР» на Невском проспекте суть продолжение традиций, заложенных московским рестораном «Жигули», только преломленных в сторону гламура. Если «Жигули» созданы для людей тридцати – сорока лет и далее, приходящих сюда ностальгировать под песни ВИА 70-х – 80-х годов, вспоминать пивбар «Жигули» и умиляться на фото Брежнева за охотой, то «СССР» создан для их детей.