Рубака

Бронебойщик

Пока всего этого достаточно, дальше, когда доведу скрытность до ста, начну плотно заниматься диверсионными операциями. Пока же обойдусь стрельбой из укрытия.

Дорога мне предстояла длинная с множеством отворотов и заходов на второстепенные цели. В качестве транспорта я избрал поезд, но сперва прогулялся по окрестностям в радиусе примерно ста километров. Изучил карту, посетил место крушения флаера. Там, конечно, осталось не так много, зато я сумел насобирать почти двадцать килограммов обломков. Никакой практической пользы они не несли, все сколько нибудь стоящие механизмы и оружие пришли в негодность, зато сделаны они были из высокопрочного сплава на основе титана. А у меня дома стоит станок, мечта мародёра, он любой материал разложит на составляющие. Сделаю себе доспех, такой, чтобы не бояться прилетающих в грудь осколков.

Заняло это всё дней десять, точно не помню, просто не считал дни. А потом я дождался поезда и отправился домой, в бункер, где меня ждали. Странно было испытывать чувство привязанности к управляющему компьютеру Василию, Самоделкину и нескольким безымянным станкам с компьютерным управлением, но, как бы то ни было, а это самые близкие мне личности. Спасибо Хеншельбогену за то, что нас познакомил.

Глава двадцать девятая

Вы получаете урон 40

Повреждение нижнечелюстной кости

Лёгкое кровотечение

Лёгкое сотрясение мозга

Били меня уже второй час, вот и сейчас, получив кулаком в подбородок, я качнулся назад, чтобы хоть немного смягчить силу удара. Получилось плохо, а что вы хотели, когда вас бьёт человек двухметрового роста и весом под двести килограммов, представляющий собой уродливую гору мышц, результат будет именно таким, как ты не изворачивайся.

Но, надо отдать им должное, эти люди были специалистами, моя преждевременная смерть не входила в их планы, а потому мне поддерживали здоровье препаратами. В итоге уровень хитов держался строго посередине, а весь, старательно учитываемый системой урон постепенно накапливался.

Что имеем в наличии? Перелом двух рёбер справа, разрыв левой ушной раковины, частичный разрыв перепонки, легкое кровотечение в левой почке, отбитая печень, несколько рассечений на лице, три выбитых зуба, трещина в скуловой кости, повреждённый правый глаз. Как вам? Это не учитывая примерно трёх десятков гематом в самых разных местах и периодически подкатывающего болевого шока.

Будь я в реале, после такого избиения можно было легко и непринуждённо отойти в верхнюю тундру, здесь же у меня просто понижалось здоровье, которое мне временами восстанавливали. Ну и боль, боль, которую старательно мне причиняли. Что там говорили про пятьдесят процентов? Нет, тут боль в полной мере, боль адская, выворачивающая наизнанку, заставляющая вопить разбитым ртом. Но вопить не получается, поскольку глубоко вдохнуть я не могу, да и смысла нет, меня моментально заткнут.

Теперь я понимаю, отчего игра нравится не всем. Это даже не сравнить с нападением матки, та просто порвала меня за несколько секунд, отправив на перерождение. Получилось не столько больно, сколько страшно. А здесь другое, здесь тебя мучают долго и со знанием дела. Я пытаюсь себя успокоить, говорю, что всё это иллюзия, что в реале моё тело цело, и, стоит мне покинуть игру, боль тут же уйдёт. Вот только организм не знает слов про иллюзию, он доверяет своим ощущениям, тому, что видит и чувствует. Такими темпами можно запросто слететь с катушек.

Заплывший левый глаз мог смотреть вперёд, я ведь не выбираю положение, сложно его выбрать, когда висишь, подвешенный за цепь наручников на крюке, а тебя на манер боксёрского мешка метелят огромные мужики. До того в ярко освещённой комнате был только главный палач, полуголый мужик необъятных габаритов, судя по виду, ему с младенчества вместо витаминок давали анаболики, а вместо мягких игрушек у него были двухпудовые гири.