Ирэн встряхнула головой, потёрла лоб, помассировала виски и попыталась начать соображать.

— Лорд Стенли, объясните мне ещё раз. Получается, что вы шантажировали его королевское величество, требуя то, что он не хотел вам давать?!

— Увы, леди, это так. Король уже не мог отыграть назад нашу свадьбу, просто он был уверен, что за право распоряжаться землями лорда Артура я охотно и с благодарностью займусь делами его величества. Признаться, он обвинили меня в неблагодарности.

— Но, лорд Стенли… — Ирэн судорожно подбирала слова, пытаясь понять, что всё это значит: — Лорд Стенли, зачем вы настаивали? Нет-нет, безусловно, я очень вам благодарна за этот документ! Вы знаете, мой сын – самое важное, что есть в моей жизни. Но вам-то зачем было рисковать и навлекать на себя королевский гнев?!

— Леди Ирэн, хотя вы и стали моей женой волей случая, я вовсе не собираюсь грабить земли пасынка и вкладывать деньги в свои земли. И мне нужен мир в моей семье. Разве стали бы вы относиться ко мне по-доброму…

Ирэн поняла! Она действительно поняла! Это было странно, удивительно и, безусловно, безумно романтично! Весь мир подернулся какой-то искрящейся плёнкой – на глаза леди навернулись слёзы и горло непроизвольно сжалось. Она так нравилась своему будущему мужу, что он рискнул королевской милостью и добился для неё, именно – для неё, этого документа! Просто чтобы она была спокойна за будущее сына! Ради мира в её, Ирэн, душе!

Нет, конечно, она и раньше понимала, что лорд симпатизирует ей. К чёрту условности! Уж себе-то можно и не врать! Она видела, что лорд в неё немного влюблён. Да, влюблён… Каждая женщина знает о таком, даже если нет никаких внешних признаков! Редкие ласковые взгляды к делу не пришьёшь, но она знала, давно знала. И ради неё лорд Стенли так рисковал!

Это совсем не та история, где рыцарь в честь прекрасной дамы сражает огнедышащего дракона. Всё гораздо суровее и реалистичнее, королевский гнев – страшная вещь. И муж леди, прекрасно знающий об этом, пошёл против воли короля. Ради неё пошёл! У леди сердца выпрыгивало из груди, когда она тихо-тихо, почти шёпотом, сказала:

— Я так благодарна тебе, Стенли, муж мой…

Лорд тихо, боясь спугнуть что-то невещественное, что-то необычное, от чего так сжималось и частило сердце, взял руку своей жены, повернул её ладонью к свету свечей и тихо, нежно, медленно, будто пробуя её кожу на вкус, пытаясь запомнить запах, поцеловал. Он видел и слёзы, стоящие в глазах Ирэн, и то, что сердце её полно нежности и благодарности, и он совершенно не собирался торопиться.

Ещё днем лорд твёрдо решил, что понукать жену не стоит, проводить первую брачную ночь впопыхах – глупость, и вообще, как бы не тянуло, он – давно уже не мальчишка и вполне способен потерпеть до дома. Там, в привычной обстановке, леди будет легче принять его мужское внимание. Хотя барон достаточно помотался по стране, воевал и видел в этой жизни разных людей, однако, мысль о том, что с Ирэн можно поступить, как с обычной селянкой, решившей подработать у лорда на сеновале монетку, внушала ему отвращение. Пусть пройдёт время, пусть леди осознает, что от него, своего мужа, ей не стоит ждать ничего, кроме нежности и почтения.

Однако, как это часто и бывает в жизни, всё пошло вовсе не по тому благоразумному плану, что лорд составил себе днём. Он и сам не заметил, как рука Ирэн легла на его голову и нежные женские пальцы начали мягко перебирать волосы, скользнули по скуле, чутко отметив маленький шрамик на подбородке, и остановились в яремной ямке, вслушиваясь в частящий пульс лорда.

Её кожа пахла горьковатыми травами, волосы, когда он выдернул из них шпильки, упали тяжёлым прохладным потоком на хрупкие плечи, лаская руки лорда, а губы, такие розовые, нежные, беспомощные, неожиданно ответили на его поцелуй…

Историю о том, как новоявленные супруги добирались до спальни, целуясь под каждым горящим в коридоре факелом и шарахаясь друг от друга, когда слышали шум, производимый где-то слугами, вполне можно и опустить.