И вот он снова стоял на черном поле пожарища, точно так же, как и в прошлый раз. Наверное, и кол, который он воткнул в землю для приметы, стоит на прежнем месте. С замирающим сердцем Лаци оглянулся вокруг. Кола не было. Ну, не беда: найдет он заветное место и без вехи. Однако волнение все же овладело им, и он, словно прося совета, невольно обернулся и посмотрел на Драву. Верный пес ворчал, но не трогался с места. А ведь в прошлый раз это он отыскал котел с сокровищем!

Да впрочем, что тут долго расписывать? Не нашел Лаци потайного места. Хотя вот и она, маленькая засохшая слива. А от нее шагах в десяти - пятнадцати должен бы находиться и клад. Или это не та слива? Одним словом, потерял парень направление, а затем и голову. Рылся то там, то сям, бегал с места на место как сумасшедший, но сокровища не было и следа. Не помогла ему и собака, безучастно поглядывавшая на него со стороны.

- Ничего, найду завтра, - утешил он себя, и до смерти уставший, отправился на ночлег в корчму "Золотой медведь".

- Узнаете меня, хозяин? - спросил Лаци Гергея Надя, который, покуривая трубку, вел важный разговор с Мартоном Бонцем.

Грубиян трактирщик сразу же узнал молодого человека по голосу и, вопреки своим строгим правилам, сорвал с головы папаху.

- О, ваше величество! Как же не узнать.

Тут уж не только у самого Лаци, но и у Мартона Бонца глаза на лоб полезли: "У кого же я служу, черт меня побери?"

- В веселом вы настроении, сударь, как я погляжу, - кисло улыбнулся Лаци, которому было не до шуток. - И бедного человека, что короля, величаете.

Но хотя лицо Надя выражало глубочайшее почтение и покорность, он все же принялся подмигивать да приговаривать:

- Что знаем, то знаем, нижайше прошу прощения!..

- Найдется у вас место для ночлега, Гергей Надь? Я чертовски устал.

- Да если бы во всей Трансильвании была одна-единственная кровать, неужто я не раздобыл бы ее для вас.

Проснувшись на следующий день, Лаци с новыми силами отправился на поиски клада.

По пути ему повстречался всадник на сером в яблоках скакуне.

- Эй, дружище, ты ли это? - окликнул верховой Вереша, вздрогнувшего от неожиданного окрика.

Лаци взглянул на конника, лицо которого показалось ему знакомым. Однако он никак не мог припомнить, откуда.

- Неужто не припоминаешь? Я - Петки. Ты что же, забыл, как мы веселились тогда в "Золотом медведе"? А потом ты еще переночевал и лошадь у меня купил.

- Теперь вспомнил.

- У тебя еще лошадка-то?

- Ну, где там! А ты откуда?

- Издалека. Везу нашему князю письмо от Берчени. Ну как, нашел ты своего брата?

- Нет, - смущенно отвечал Лаци.

Вопрос Петки уколол его в самое сердце: не очень-то он все это время разыскивал брата.

- А вот я, мне кажется, встречал его. Не Иштваном его звать?

- Где он? - нетерпеливо воскликнул Лаци. - Иштван он, конечно же!

- Я так сразу и подумал. Очень уж он похож на тебя.

- Но где же он? - дрожащим от волнения голосом нетерпеливо повторил свой вопрос Лаци.

- В Шарошпатаке, - немного помешкав, ответил Петки.

- Что же он там делает?

- Дел у него, правда, немного. Сидит.

- Сидит? Что ты имеешь в виду?

- В тюрьме сидит.

- В тюрьме! Боже правый!

- Там он, братец твой, находится.

- За что же? Что он такое сделал?

- Этого я не знаю. Только не хотел бы я теперь очутиться в его шкуре. Ну, прощай, дружище! Письмо у меня к князю срочное.

Петки пришпорил коня и ускакал, оставив Лаци посреди дороги - один на один со своими мыслями и горестями.

"Что мне делать? Сейчас же надо отправиться в путь", - была первая его мысль, и он уже сделал несколько шагов назад, к корчме. Драва весело поскакала перед ним.

- Нужно спасти брата.