— Ах, это она! Это она!

Алексей в испуге вскочил с места, побледнел и оглядывался, куда бы уйти. Юстин подошел к кровати жены и сказал ей с улыбкой:

— Поля, приехал гость! Панна Анна была в Шуре… Она узнала там о твоей болезни и приехала к нам… Позволишь ей войти?

Поля задрожала. Ей пришел на память Карлин, но у нее перехватило дыхание, и, совершенно ослабев, бедняжка только указала рукой на двери.

Алексей уже исчез… боковыми дверями он выбежал в сад, приказал запрягать лошадей и, хоть была ночь, отправился в Жербы.

Анна, не хотевшая встретиться с ним, уже не нашла его в комнате Поли, потому, еще раз беспокойно оглянувшись во все стороны, она поспешно бросилась в объятия больной, так как давно хотела видеть свою подругу, но мать и президент не пускали ее. К счастью, Атаназий, понимавший вещи иначе, прямо сказал Анне, что она обязана ехать к больной, и потому, уполномоченная дядей, Анна в тот же вечер приехала в Горы.

Долго не видавшись с Полей, Анна испугалась страшной перемены, какую нашла в ней. Но хорошенькая сирота, уже отерев слезы, с веселой улыбкой встретила подругу детства. Гостья и хозяйка долго молчали. Поля напрягала последние силы, чтобы не опечалить Анну и не отравить последней минуты свидания с нею.

Живо посыпались вопросы и ответы. Анна прежде всего начала говорить об Юлиане, не воображая, что привезла с собой новую болезнь для умирающей.

— Конечно, ты уже знаешь, — сказала она, — что Юлиан страстно влюблен…

— Мы ничего не знаем здесь, — поспешно отвечала Поля. — Горы спят в безмолвных лесах. Никто не бывает у нас.

— И уже обручен, — продолжала Анна. — Теперь он постоянно живет у Гиреевичей. Зени также влюблена в него, через несколько месяцев будет свадьба.

Поля улыбнулась, хотя эта улыбка дорого стоила ей.

— Невозможно представить себе более приличной, прекрасной и счастливой партии. Оба молоды… происхождение… состояние… вкусы — все превосходно сошлось у них. Президент устроил это дело. Я боялась, чтобы Юлиан не причудничал, но он только с самого начала был равнодушен, а теперь любит, ни о ком больше не говорит и не думает, как о ней, чрезвычайно весел… теперь ты не узнала бы его.

— Да, я так давно не видала его.

— Правда, ты имеешь полное право сердиться, что мы не навещали тебя, но мамаша, дядя, президент… потом беспрестанные гости. Может быть, ты знаешь, что и у меня есть надежды?

Анна покраснела.

— Да, слышала… жаль, что я так мало знаю его…

— Но вот узнаешь. Он приедет к вам. Стыдно признаться тебе, но это человек, какого не случалось мне встречать в жизни… в полном смысле превосходный!

— Так ты любишь, бедная Анна? — воскликнула Поля, не имея сил больше владеть собой. — О, дай Бог тебе счастья!

— Еще не знаю, — прибавила Карлинская, — чем кончится это. Мамаша решительно на его стороне: она спрашивала меня, я призналась, что он мне нравится… президент еще не сказал окончательного решения. Юлиан любит его, как брата. Только дядя Атаназий, не знаю почему, не полюбил его. Но он такой добрый, не будет препятствовать.

Разговор был неисчерпаем, потому что для Поли каждая малейшая подробность, переносившая ее в Карлин, была приятна и драгоценна. Она расспрашивала обо всем: о своей комнатке, о цветах, мебели, о жизни в Карлине, обо всем, что случилось после ее отъезда… она не вспоминала об Юлиане, но каждая мысль сироты относилась к нему. Наконец, когда надо было расстаться, Поля после ухода Анны упала в обморок, и ей сделалось гораздо хуже.