Затем он быстро прошел на женскую половину.

– Карли… Мать Лириэль, у тебя есть ходячие? Пусть помогут соседкам и начинают выходить во двор. За остальными сейчас прибудут солдаты.

Карлина ни капли не удивилась – тут же начала командовать. В следующее мгновение в тронный зал влетел Пол. За ним, топая сапожищами, мчалось несколько взводов солдат с носилками. Прежде всего Бард направил особую команду в комнату, где размещались молодые матери с младенцами. Бард остался в дверях – отсюда было все видно.

Пол подбежал к одной из женщин, которая держала на руках ребенка.

– А‑а, это один из моих новых подданных! Ты, мамаша, не беспокойся. Это кто? Девочка? Какая хорошенькая, вот мы сейчас тебя вынесем. И маму вынесем. Эти усатые дядьки, – он указал на двух солдат, те смущенно заулыбались, – сейчас вам помогут.

Он побежал дальше, а женщины заговорили между собой:

– Это кто, король?

– Ты что, совсем глупая? – ответила другая. – Разве королю пристало с носилками бегать? Это его рыцарь – ну, тот, о котором говорят, что он – вылитый Киллгардский Волк.

– Мне все равно, – сказала первая. – Сразу видно, хороший человек. Я назову девочку в его честь. Фианой назову…

Бард вернулся в зал и, присматривая за ранеными, обошел его. Останавливался то у одних носилок, то у других. Вот ветеран, которого он помнил по своему первому походу. Здесь – старый друг его отца, дальше – слуга, которого он знал с детства. Никто из них не обращался к нему «сир» или «ваше величество» – только по имени или по прозвищу. Подобная простота грела сердце. Срок для более звучных и пышных титулов еще придет, а пока он – Бард. Еще лучше – Киллгардский Волк.

– Все вынесены? – спросил он у Карлины, когда зал опустел.

– Кроме одной старушки, там, в углу. Боюсь, если мы тронем ее, ее сердце не выдержит…

Внезапно ее лицо побелело от страха. Сам король почувствовал, как кровь у него в жилах застыла. Сверху донесся нарастающий вой, следом крики собравшихся в садике людей и, наконец, душераздирающий, леденящий кровь вопль лерони. Бард, зажав уши руками, бросился в угол, наклонился над больной старушкой. Ее лицо посерело от боли и страха.

– Сынок, спасайся! – запричитала она. – Что со мной возиться, со старой…

– Ничего, бабушка, – ответил Бард и взял ее на руки. – Ну‑ка, обними меня покрепче. Как в молодости обнимала… Вот так, хорошо. Что здесь лежать, пойдем‑ка на волю, к свету. – Он осторожно начал спускаться по лестнице. Карлина предупреждала, что эту старушку нельзя трогать. Ну, это мы еще посмотрим… Разве можно оставлять ее наверху – там смерти не миновать… Грохот, невыносимый, сбивающий с ног, настиг его уже в садике. Бард споткнулся, однако сумел удержать старушку и даже с некоторой изящной ловкостью уложить ее на траву. Опустил – и тут же накрыл своим телом.

Над головой громыхнуло еще раз. Он невольно закрыл глаза. Казалось, еще немного, и лопнут барабанные перепонки. Как только установилась тишина, к нему бросились Пол и два солдата. Подняли короля, старушку уложили на носилки.

На его глазах одна из боковых пристроек дворца скрылась в облаке пыли и осела на землю.