|
Как это случилось? Что сидело у меня внутри и ждало толчка? — Он не на шутку задумался. Ему необходимо было разобраться с самим собой. Он перестал понимать себя и стал себя бояться. Приступов отбросил вилку. Еда потеряла вкус. — Что у меня внутри? — с тревогой думал он. — А! — вздохнул, найдя что-то похожее на объяснение. — Все дело в сумме! На мелочь я не стал бы растрачивать свои принципы. Но эта сумма стоит всего! Нет, не то!.. Не то! — в отчаянии он стукнул кулаком по столу и вскочил со стула. — Но что? Что это было?.. — заметался он по комнате. — Что толкнуло меня согласиться с предложением Эстеллы, словно я его ждал? Я ведь знаю себя! Я никогда, ни за что не способен был пойти на преступление. Кто жил во мне до сего дня подавляемый и наконец вырвавшийся на свободу? — Он со страхом оглянулся по сторонам, словно боясь увидеть того, кто стал его властелином. Его жуткое оцепенение длилось лишь миг, после которого он закатился громким, перехватывающим дыхание смехом. — Да я — это я! — вытирая слезы с глаз, проговорил он и вновь сел за стол. Налил вина и продолжил прерванный ужин. — В тот единственный и неповторимый момент, который судьба дает один раз, у меня произошло благодатное «алмазное» затмение праведного рассудка, и я понял, как мне следует поступить. Для меня на несколько минут перестали существовать понятия чести, долга, справедливости. И я прозрел будущее, которое способен дать мне камень. А ответ самый банальный: надоело перебиваться, захотелось жить. Жизнь многогранна, — тривиальная мысль, согласен, но человек должен познать все ее грани. Грань бедности я уже познал сполна, отчего не познать грань богатства?..» — лукаво улыбнулся он и налил себе еще вина.
Алмаз стал для Приступова больше чем камнем. Он вдруг перестал быть одиноким. Его ждали дома. От его взгляда алмаз сверкал, искрился, хорошел, словно возлюбленная. Но возлюбленные известны своим коварным характером, поэтому Валерий, сожалея, не отказался от своего первоначального намерения продать камень. Он спешил, он боялся подпасть под его лучезарное влияние и влачить жизнь бедняка, обладающего несметным сокровищем, но не имеющего сил расстаться с ним. Поэтому Приступов закрыл офис и для всех уехал по делам.
* * * Филипп вышел из кафе и побрел по улице. На душе было пусто. Он вспомнил, что только во второй или в третий раз перечитывая заключение экспертов о смерти Уманцева, обратил внимание на то, что пальцы левой руки убитого были слегка согнуты… И тогда он догадался, каким образом Приступов, ползавший по полу, обнаружил алмаз. — Да, но все оказалось напрасно. Эстелла обошла, — пробормотал он, входя в свой отель. По просьбе местной полиции Туров задержался в Амстердаме еще на два дня. Картина убийства Приступова была восстановлена в мельчайших подробностях. Эстеллу объявили в розыск, хотя улик против нее не было никаких. — Она и скрываться не станет, — высказал свое мнение Туров. — Вряд ли удастся доказать, что в момент убийства она была в Амстердаме. А камень?.. Камня, может быть, вообще больше нет. Распиленный на несколько частей он утратил свою ценность, но зато стал менее опасен. Хотя, кто знает?.. Однако дело надо было довести до конца. После осмотра комнаты, которую снимал Приступов, осмотра его вещей Филипп поделился с голландскими коллегами своей версией хода событий.
До Берлина Приступов доехал на поезде, затем пересел на автобус. Прибывая в очередной городок, расположенный по дороге в Амстердам, он делал вид, что хочет осмотреть достопримечательности, а сам пересаживался на другой автобус и, таким образом, к концу дня добрался до Амстердама. Алмаз Приступов провез в ручке зонтика. Риск! Но он зачастую оправдывает себя. |
