|
По периметру дверей шли «золотые» накладки, а середина их была украшена вензелями. Впрочем, один из моих приятелей, неприлично богатый Сергей Приходько, имеет в своем загородном доме точь‑в‑точь такой же вариант. И то, что у Приходько гардеробы выполнены из цельного массива дерева, а накладки и впрямь являются золотыми, не спасает положения, мебель в его палатах выглядит столь же омерзительно.
– Ну, чего скажешь? – кокетливо прищурилась Вера и шлепнулась на ярко‑зеленый велюровый диван. Я сел напротив в кресло и завел беседу. – Вы разошлись со Славой? – Ага, – кивнула Вера, – теперь я снова свободная девушка. – Если не секрет, кто решил порвать отношения? – Я, – хихикнула Вера, – собрала шмотки и адью! – А почему? Девица закатила сильно накрашенные глазки. – Какая разница! Ушла, и точка. – Понимаешь, Верочка, Слава очень страдает. – Ну. – Он любит тебя. – Ну и что? – Хочет, чтобы вы снова были вместе. – Ну?! – Я искренне пытаюсь понять, чем он обидел тебя. – Ну… – На мой взгляд, Слава идеальный партнер. Не пьет, не курит, по бабам не бегает. – Ну?! – Зарабатывает деньги, заботится о тебе, так что случилось? – Ну… – Перестань «нукать», – еле сдерживая гнев, сказал я, – объясни по‑человечески. – За фигом? – зевнула Вера. – Все равно вместе нам не жить, я не люблю ругаться, лучше по‑тихому разлететься, без воплей. – Можно спокойно прояснить ситуацию. – И кому это надо? – Славе, он хочет понять причину разрыва. – Какая разница! Главное‑то понятно, вместе нам не жить. – Слава ждет твоего возвращения, – сурово вымолвил я, – он готов все простить и… – Чего? – подскочила Вера. – Ну ваще я офигеваю! Готов все простить! Это я его прощать должна. – Так какой проступок совершил Слава? Вера втянула ноги на диван. – Зануда он, твой дружок, ну сил нет терпеть, как заведется, не остановишь. Сидим, допустим, в кафе, я прошу: «Дайте мне „Наполеон“», – а Славка начинает бухтеть: «Вера, лучше сухое пирожное, без крема. Масляная пропитка вредна для печени, к тому же она содержит огромное количество холестерина. Еще сейчас лето, жара, легко получить отравление, в июле следует исключить из рациона подобные лакомства». Потом повернется к официантке и велит: «Принесите моей спутнице фруктовый салат и не поливайте его жирным кремом». Но я‑то хотела торт! Какая ему разница, что другой человек ест? – Видишь ли, Верочка, – решил я осторожно объяснить глупой капризнице ее ошибку, – «Наполеон» и впрямь наносит удар по печени… – Знаешь, Ваня, – неожиданно заявила девица, – это у старпера Славки печень есть, а у меня она пока не отросла, и о холестерине я заботиться не собираюсь. Еще он меня лекциями задолбал. Идем по городу спокойно, воздухом дышим, вдруг, бац, встанет и занудит: «Смотри, Верочка, этот дом построили при жизни Грибоедова. Писатель был…» И ну лекцию читать часа на два, ополоуметь можно, и, главное, пока все не скажет, не остановится. Еще он обожает раздавать кретинские указания, страсть: «Вера, проверь, выключила ли ты перед уходом газ?» А то я дура. Или: «Верушка, мы домой пришли, сними ботинки». Я чего, по ковру в сапогах шляюсь? Довел до икоты. И постоянно придирался: говорю не так, по телику не те киношки смотрю, музыку плохую слушаю. Прямо иззудился весь. |
