— Это совсем другое дело. Что касается тебя и твоего приятеля, я знаю, что с вами ничего не может случиться по определению.

Линдсей сдалась и со вздохом закрыла книгу.

— Мы с Грантом встречаемся долгое время. Теперь у нас уже не захватывает дух, когда мы видим друг друга. Но это очень удобно.

— Старая пара шлепанцев тоже удобна.

— Вы же знаете, что я всегда предпочту овчину атласу, — парировала Линдсей, всовывая ноги в свои шлепанцы и выразительно глядя на отделанные перьями марабу домашние туфли без задников, в которых щеголяла мисс Хони.

— Ну да, еще бы, — проворчала мисс Хони и потянулась за очередной конфетой.

Она вновь сосредоточилась на своем любимом древнем шоу, которое, очевидно, занимало ее намного больше, нежели интимная жизнь Линдсей.

Если бы она только знала…

В последнее время Линдсей чувствовала себя так, словно жила двойной жизнью. На поверхности царили мир и покой, а внутри у нее кипели страсти. И все из-за Рэндалла Крейга. Она частенько грезила им наяву, причем ощущения при этом были настолько яркими, что иногда она буквально чувствовала, как его руки касаются ее тела, а его губы ласкают кожу… Она видела, как сплетаются в порыве страсти их пальцы. В магазине доселе казавшиеся нудными занятия, как, например, расставить книги по полкам или оформить выставку в витрине, превратились в самые любимые, поскольку не требовали особого внимания, и она спокойно могла предаваться приятным воспоминаниям. Дошло до того, что в разговоре с одним из торговых представителей, совершенно обычным, ничем не примечательным мужчиной, Линдсей вдруг обнаружила, что настолько взволнована видом золотистых волос у него на запястье, так похожих на те, которые она видела у Рэндалла, что совершенно потеряла нить разговора. Покраснев, как маков цвет, она была вынуждена попросить его повторить названия новых книг.

Пока Грант ни о чем не подозревал, но она не знала, сколько еще это продлится. Однако Линдсей была твердо уверена в том, что не готова расстаться с ним. Грант был, что называется, надежной синицей в руках, тогда как Рэндалл во многом оставался для нее загадкой. Стоило ей проявить настойчивость и попытаться узнать побольше о его прошлом, как он отделывался шутками и переводил разговор на другое. Или у него имеется еще одна любовница, или он попросту прячет от нее жену, подобно мистеру Рочестеру в «Джейн Эйр». Или же ему стыдно признаться в каком-либо недостойном поступке, совершенном во времена Уолл-стрит?

Все вышеупомянутое заставляло ее держать Рэндалла на некотором расстоянии, ссылаясь на загруженность работой. Они регулярно разговаривали по телефону, а однажды он заявил, что не сможет больше прожить ни минуты без того, чтобы не увидеть ее, и приехал к ней, тогда они вместе пообедали.

Но вскоре все должно было измениться. Недавно Рэндалл разговаривал с редактором газеты «Сан-Франциско Кроникл», и тот дал ему зеленый свет в отношении статьи о неравной борьбе, которую вела Линдсей. Это была та самая гласность, в которой она теперь отчаянно нуждалась, поскольку результаты экологического исследования оказались для нее обескураживающими. Но благодаря этому ее отношения с Рэндаллом должны были обрести некий налет благопристойности. В следующее воскресенье Линдсей пригласила его на обед, чтобы он как следует осмотрелся и сделал несколько фотографий. При этом Линдсей прекрасно понимала, что стоит мисс Хони положить на него глаз, и она не будет знать покоя до тех пор, пока не даст отставку Гранту в пользу Рэндалла, — а этого не случится, по крайней мере, в ближайшее время. Мысль об этом заставляла ее содрогнуться.

Отложив книгу в сторону, она встала с кресла и подошла к камину.