— Кушай, кушай, не стесняйся, — приговаривает Зима, с улыбкой глядя на то, как осторожно Настя чашку к себе подносит. — Чай у нас на малиннике настоян, а пирожки в печи делались. У вас, наверное, давно уж нет такого. Все по технологиям, конвейерами этими гоните, без души, — воздохнула она, наливая и себе ароматного напитка.

— Делаем, — согласилась Анастасия. — Только бабушка моя, Екатерина Викторовна, тоже в печи готовить любит, и меня научила этому.

— Ох, хорошо-то как, — обрадовалась хозяйка зимняя. — Значит, быстрее с Декабрем сладите. Уж очень любит он выпечку домашнюю.

Настя на последних словах таких чуть чаем не подавилась. Как-то позабыть успела за всеми чудесами, для чего она здесь, расслабилась. А тут-то ей и напомнили… От такого и аппетит пропал. Отодвинула Анастасия блюдце с пирожками, да пригорюнилась. Все страхи мгновенно на место вернулись.

— Опять испугалась? — вздохнула Зима, беря ее руки в свои. — По́лноте, не стоит оно того. Сын мой добрый, да веселый. Месяц праздничный ведь.

Чуть успокоенная такими словами, Настя кивнула, да по сторонам огляделась:

— Мне бы одеться, а вещей своих найти не могу.

— Так нет их тут. Все у Никитушки в доме остались. Не понадобятся они тебе здесь.

— А как же…

— Не волнуйся так, — весело отмахнулась Матушка Зима. — Мы тебе новую подберем, еще краше прежней. Прости, Настенька, но твоя прежняя одежда не слишком подходит для нашего сказочного мира.

— Сказочного? — тихо переспросила девушка, удивленно посмотрев на Зиму. — Он совсем не наш?

Зима вздохнула.

— Как случилась та беда, так и принято было решение отгородиться от людей завесой, чтобы сохранить сказочных существ, дать в себя прийти, возродиться… Разделены наши миры.

«Значит, другая реальность!»

Настя даже застыла, вся обратившись в слух. Она так хотела узнать, что же случилось тогда. Почему их клан, да и, как оказалось, других людей, кара постигла такая? Что скрывает их прошлое, какую тайну ужасную? Да только спросить постеснялась.

Но тут Зима Матушка сама разговор тяжелый начала. Как не воспользоваться возможностью такой, не выяснить все?

— Матушка Зима, расскажите, — взмолилась девушка, крепко сжав руки хозяйки приветливой. — Поведайте тайну, прошу.

— От чего ж не рассказать, Настенька. Расскажу, — согласилась Зима. — Ты только кушать не забывай.

Анастасия тут же с готовностью ухватила чашку, пригубив теплый чай. Любопытство любопытством, а хозяйку обижать негоже. Зла она ей не делала, только добром и лаской одаривала. Так неужели можно отказать ей в такой малости, угощение не приняв? А Зима тем временем вздохнула глубоко, глаза прикрыла, с мыслями собираясь, да и начала рассказ свой грустный:

— Давно это было, Настенька, очень давно. С той поры много зим и весен прошло. Лето жаркое не раз в свои права вступало, да осень золотая урожаем одаривала. Тогда еще постоянно у Месяцев спутники из вашего клана были. Помогали, за хозяйством смотрели, да не давали в силе раствориться, когда дети мои сезонную волшбу творили.

Зима задумалась, припоминая.

— В ту пору у сына моего, Февраля Месяца, в спутницах была Арина — девушка красивая да шустрая. Везде поспевала, помощницей хорошей была. Он на нее нарадоваться не мог, баловал постоянно, подарками одаривал. Да и она его привечала всегда, ласково улыбалась так, с восхищением смотрела, — у Зимы из глаз слезинки две скатились, льдинками стали, да упав, мелкими осколочками по полу разлетелись.