– Мы знаем, дорогой, – сочувственно кивнула мать. – Это будет нелегко, но мы в тебя верим. Твой отец гордился бы тобой, – добавила она, как будто он не стоял тут же рядом, обнимая ее за талию.

– Ты справишься, Джонни, – подмигнул отец, – но не забудь повеселиться как следует.

– Обязательно, – подмигнул я в ответ.

Они вдруг исчезли. Я остался стоять посреди салона с поднятой рукой. Странный сон: такие или очень важны, или не имеют вообще никакого смысла.

– Привет, док! – раздайся позади незнакомый голос.

Я обернулся. Ко мне подходил с протянутой рукой бледный высокий мужчина в мешковатом красном свитере. Лицо казалось смутно знакомым. То ли сослуживец отца, то ли приятель по гольф-клубу. Черт побери, как неудобно… надо вспомнить. Мы обменялись рукопожатием, и я рассмотрел его пристальней. Коротко остриженные светлые волосы, похож на немецкого актера, который всегда играет капитанов подводных лодок. Стройный, подтянутый, но одет слишком легкомысленно для продавца: свободные брюки защитного цвета, летние парусиновые туфли – типичный курортник. К рубашке на груди приколота табличка: «Макс Стиллнер» – где я это слышал? Он что-то спросил, я прислушался.

– Выбрали что-нибудь? – повторил он.

– Да нет, просто так смотрю.

Незнакомец рассмеялся, как будто я удачно пошутил. Его рука почему-то продолжала сжимать мою. Потом он вдруг резко притянул меня к себе, обхватил другой рукой за плечи и повел с собой. Мы подошли к блестящему черному катафалку, стоявшему в углу зала. Музыка в зале начала давать сбои, словно в проигрывателе заедал механизм.

– Красавец, правда? Как будто специально для вас. Обратите внимание – здесь отделка из натурального дерева. Зеркальные фары. А какая полировка, поглядите! – Он пнул боковую панель ногой, оставив пыльный след с рисунком подошвы.

На вид машина солидная. Интересно, зачем ему понадобилось ее пинать?

– Извините, – сказал я. – Мне сейчас ничего не нужно. И вообще я предпочитаю что-нибудь не столь… э-э… серьезное. – Слова почему-то снова вышли совсем не те, что я хотел.

– В самом деле? – Так и не отпустив мою руку, он внимательно оглядел катафалк снизу доверху, будто искал скрытые дефекты, и разочарованно прищелкнул языком. – А мне-то казалось, вам понравится. Вы уверены? Может быть, ляжете, и прокатимся на пробу?

– Нет, спасибо, – решительно сказал я. – Послушайте, может, вы все-таки меня отпустите?

Странный продавец снял руку с моего плеча и, по-прежнему удерживая другой мою, поправил мне воротник рубашки. Потом отступил на шаг и многозначительно улыбнулся, как будто только что сделал исключительно тонкий шахматный ход.

– Мы везде искали вас, доктор Доннелли, – вкрадчиво произнес он. – Вы, похоже, сменили адрес. Где теперь живете? Надо обновить список рассылки.

Я промолчал. Он больно сдавил мне руку и сверкнул ослепительной улыбкой, под стать ведущему из рекламного шоу. Казалось, его красный свитер стал при этом еще ярче.

– Мы, знаете ли, гордимся вами. Я так и сказал своим ребятам из салона: «Доктор – отличный парень. Отличный!» – Его глаза лукаво блеснули. – Собственно говоря, я всегда относился к вам как к сыну.

Только тут до меня стало доходить. Все точно так, как говорил Сол: одновременно реально и нереально. Я спал и в то же время не спал – проснулся во сне. Ясно теперь, что это за «продавец».

– Отпусти руку! – потребовал я. Он удивленно поднял брови. – Отпусти, слышишь? – Улыбка его стала шире, он впился в меня неподвижным взглядом.