Пожилая женщина резко обернулась. Ее взгляд мгновенно оценил простую, повседневную одежду Кристи и поношенные кроссовки.

— Я услышала шаги только одной Терезы. — Иветт слегка улыбнулась краешком губ, в ее взгляде не было осуждения или пренебрежения. — Я не была уверена, что ты примешь мое приглашение.

Такая самоуничижительная откровенность удивила Кристи.

— Я бы хотела поговорить с вами о Колетт.

— Конечно. — Иветт вздохнула и жестом отпустила домоправительницу. — Спасибо, Тереза. Скажи Генри, чтобы подавал ленч.

Они остались вдвоем. Иветт сделала приглашающий жест и направилась к столу.

— Сочувствую твоей потере, Кристи. Быть разлученной с сестрой так долго, искать и… опоздать. — Она покачала головой. — На твоем месте я бы чувствовала то же, что и ты. То, о чем ты вчера сказала.

Чувство вины перед несправедливо обвиненными Люсьеном и Николь заставило Кристи произнести:

— Вчера я была несколько несдержанна, потому огульно обвинила и тех, кто ни в чем не виноват.

— У тебя были все основания поступить подобным образом, — последовал быстрый ответ. — Твои чувства были искренними и неразделенными. Ни Стефани, ни Арманом. Я тоже была слишком озабочена теми проблемами, которые воскресило твое появление. — Она бросила на Кристи печальный взгляд. — Есть старая поговорка — «не стоит будить спящую собаку»… И я долго ее не будила, но вчера поняла, что давно следовало это сделать. Собака может долго спать, но стоит ее толкнуть, как она вскочит и все равно укусит.

Кристи нахмурилась. Она пока не могла понять, к чему клонит Иветт. Кристи молчала, пока они усаживались за стол, а потом спросила:

— Вы хотите рассказать мне, почему Стефани столь враждебна по отношению в Арману?

Лицо Иветт разом постарело.

— Арман — старший ребенок, к тому же мужчина.

Стефани всегда негодовала, что из-за этого она — никто. Я же ничего не могла изменить. Мы те, кто мы есть.

— А Колетт? За что Стефани ненавидела мою сестру? — настойчиво спросила Кристи, решив все выяснить до конца.

Теперь нахмурилась Иветт.

— Я думаю, что дело не в самой Колетт. На ком бы Арман ни женился, его жена стала бы после меня хозяйкой этого дома. Колетт раздражала ее тем, что, по ее мнению, абсолютно не соответствовала этой роли.

— А это действительно так?

Иветт на минуту задумалась.

— Это не имело значения. Арман сделал свой выбор, и Колетт вполне устраивала его в качестве жены. Ему было этого достаточно.

Такой ответ удивил Кристи. С одной стороны, ей бы хотелось услышать, что ее сестра была любима своим мужем, но с другой…

— И все же вы считаете, она не соответствовала роли хозяйки? — настойчиво повторила Кристи свойвопрос.

Взгляды двух женщин встретились.

— Да. Поначалу я пыталась помочь ей освоиться, объяснить ее обязанности в качестве жены Армана.

Думала, что с моей помощью она… как бы это сказать… обтешется, но чем упорнее я настаивала, тем быстрее Колетт от меня отдалялась. Наконец я поняла, что ее характер абсолютно не похож на мой и, продолжай я настаивать, я сломаю ее. Не то чтобы я отказала ей в помощи. Но мое вмешательство заставляло Колетт чувствовать себя несостоятельной.

Я оставила ее в покое и до сих пор не знаю, правильно поступила или нет. — Иветт пожала плечами. — Себя я тоже не могла изменить, Кристи.

Кристи не знала, как отнестись к этому признанию. Она совсем не так представляла роль Иветт в жизни сестры. Быть свекровью всегда непросто, а при таком укладе жизни, как в этой семье, особенно.