Каролина доскакала почти до самой рыночной площади, прежде чем выровнялась в седле и поймала уздечку. Тут она сообразила, что едет на запад — совсем не туда, куда надо, а главное, что ей не следует нестись через открытое место вот так, с волосами, развевающимися за спиной, словно ганноверский флаг.

Надо было вернуться и помочь Иоганну. Впрочем, стычка на Друри-лейн наверняка уже закончилась, а если нет, Каролина могла только отвлечь Иоганна с риском для его жизни. Так чем же ему помочь? Следовать его указаниям, чтобы Иоганн знал, где её искать. Он упомянул, что несколько улочек ведут от Ковент-Гардена к Стренду, по которому она доедет на восток до собора святого Павла. Каролина натянула поводья, остановив лошадь перед самой площадью, и свернула налево, в обнадёживающе широкую улицу, которая тем не менее вскоре закончилась пересечением с более узкой. Каролина наугад выбрала направление и почти сразу вновь оказалась перед Т-образной развилкой. Так и продолжалось, словно улочки были проложены с единственной целью: заманить путника в лабиринт. На третьем повороте она окончательно перестала понимать, в какую сторону едет. На пятом за ней увязалась небольшая толпа мальчишек. На шестом к ним примкнули два подозрительных субъекта. После седьмого улочка стала ещё уже. Более того, она закончилась тупиком.

Однако, бросив взгляд через плечо, Каролина с изумлением увидела, что преследователи отстали.

В тупике ждали несколько портшезов. Носильщики курили и разговаривали; они умолкали, когда Каролина проезжала мимо. В самом конце улочки виднелась дверь с вывеской, освещённой фонарями: кот, играющий на скрипке. Из-за двери доносились говор и смех. В её проеме стоял человек, одетый как привратник. Когда Каролина подъехала ближе, он поднял голову, вынул изо рта трубку и обратился к принцессе так, как ещё никто к ней в жизни не обращался:

— Привет, милочка, ну до чего же ты хороша в мужском платье! Вижу, кто-то из наших досточтимых членов задумал провести особенный вечер. Хлыст захватила?

Принцесса не сразу вспомнила, что означает это слово, потом неуверенно показала хлыст, болтавшийся у неё на запястье.

Привратник ухмыльнулся и кивнул.

— Бьюсь об заклад, ты к епископу ***.

— Что это за место? — спросила она.

— О, ты приехала по адресу, не беспокойся, — отвечал он, берясь за ручку двери.

— Но как оно зовётся?

— Не глупи, малышка, это клуб «Кит-Кэт»!

— А! — воскликнула Каролина. — Здесь ли доктор Уотерхауз? Я к нему!

Лестер-филдс. Тогда же

Элиза принесла немало жертв ради этих ганноверских женщин и выполнила немало их поручений, как хороших, так и дурных, но сегодняшняя миссия — поездка в карете — была самой мучительной. Ибо карета, даже очень богато украшенная, по сути своей ящик, и вся Элизина натура противилась тому, чтобы при данных обстоятельствах запереть себя в ящике.

Она так и не смогла до конца выбросить из памяти воспоминания о том дне, когда её и нескольких других гаремных девушек (на всех были паранджи) загнали в туннель под Веной, чтобы зарубить саблями. Слышать крики женщин, чувствовать запах их крови, понимать, что происходит, но видеть лишь пятнышко света при полной невозможности что-нибудь делать руками, кроме как сжимать скользкую ткань — то были худшие мгновения её жизни.

В окошко удавалось рассмотреть немногим больше, чем в прорезь паранджи, а высунуть наружу руку и что-нибудь схватить было бы даже труднее.