Реджинальда, как ребенка, радовал его прекрасный дом. Он поворачивал в ванной кран – тут же начинала литься горячая вода. Он приглядывался к струе, протягивал к ней руку и приветствовал ее: “А вот и ты!” Без сомнения, краны, из которых лилась горячая вода, существовали и в других домах, но, глядя на хозяйку дома, вы этому не удивлялись. Глядя же на Сильвию, вы спрашивали себя: как ей все это удается? Уголь, кокс, антрацит, дрова, плита, которую надо растопить, плита, которую кто-то должен растопить в определенное время, кроме того, когда что-то ломается, надо вызывать слесаря – все это в милых руках Сильвии. Она только подумает “лаванда”, и тут же в сарае появится полтонны кокса.

Он пошел в гостиную, там на полке лежали четыре трубки и нераспечатанная жестянка с табаком. Там всегда лежала нераспечатанная жестянка с табаком. Он распечатал ее и пересыпал табак в кисет. Теперь посмотрим. Через полчаса здесь окажется новая жестянка. Сильвия? Разумеется. Откуда берется табак? В деревне его не продают. Откуда берется кокс? Бог знает.

Реджинальд поднялся наверх за платком. Прошел через комнату Сильвии, в которой так чувствовалась Сильвия, в свою гардеробную. Платки. Вчера он искал свой синий галстук и обнаружил его (после пятиминутного вытряхивания содержимого ящиков комода) в кармане брюк. Сегодня все снова в полном порядке. Он вытащил платок из аккуратной стопки, из-под мешочка с лавандой, и отправился вниз. По дороге он приоткрыл дверцы бельевого шкафа. Старательно уложенное белье. Прелестные вещицы Сильвии. То же, что и с коксом!

Чего, черт побери, хочет он от Сильвии? Интеллектуальной гармонии? Помилосердствуйте!

Возможна ли интеллектуальная гармония двух людей? В силах ли кто-либо другой совпасть с вами мыслями, слиться разумом, идти рука об руку без вопросов, без колебаний – два разума, мыслящие, как один. Разумеется, это невозможно. Не в том ли вся радость мыслить и, как он недавно убедился, писать, что ты один, совершенно один. Разве беседа, интеллектуальная беседа, в отличие от обычной болтовни, на самом деле не образчик тщеславия? Хочешь иметь слушателя, а не собеседника. А написав книгу, обретаешь слушателей.

Эта дурацкая книжка заставила его критически взглянуть на Сильвию. В тот день, думал он, когда я начал писать ее, а она должна была полюбопытствовать, чем это я занят, но не проявляла никакого интереса. С того дня, когда я сказал ей, что написал книгу, а она ответила: “Подумать только!” Наверное, я чувствителен сверх меры. Разве мать чувствительна сверх меры в отношении собственного ребенка? Ведь независимо от того, как он выглядит и каков он характером, она в глубине души полностью уверена, что он – само совершенство. Сверх меры чувствительным бываешь, когда не уверен, когда нуждаешься в поддержке. Был ли Шекспир совершенно уверен, что “Сон в летнюю ночь” удался ему? Наверное. Нуждался ли Китс в комплиментах по поводу “Соловья”? Всегда ли... ну, я не писатель и судить не берусь.

Но Сильвия, пойми, пойми же, это мое детище. Оно внезапно выросло. Я не знаю, что ждет нас впереди, знаю только, что это мое единственное детище, другого у меня не будет. О Сильвия, будь с ним поласковей...

А теперь перечитаем Раглана. Раглану, во всяком случае, мое детище нравится.

Семь Ручьев получили свое название, чтобы почтальон знал, куда доставлять письма. Дом стоял на небольшом холме, и Бетти сумела убедить себя и часть знакомых, что из-под этого холма вытекает семь подземных ручьев в направлении семи графств. Разве не удивительно, дорогая, никто и не подозревал об этих ручьях, когда Берти купил участок и начал строить дом. Семь Ручьев – это она придумала. Правда, забавное название для дома? Такое сельское. А когда она заинтересовалась этой округой, то выяснилось, что место действительно историческое.