– Да, понимаю.

– То же самое, что с классовыми различиями.

Реджинальд подумал немного и сказал:

– Нет, это для меня слишком сложно. Ведь я просто деревенский житель.

– Ну хорошо. Низшие классы ведут себя определенным образом, и у среднего класса существует целый ряд обычаев, по которым их можно отличить от низших, а у высших классов целый ряд обычаев, по которым можно отличить их от средних; в результате высшие классы ведут себя весьма похоже на низшие. Замкнутый круг.

– Например?

– Это не так просто объяснить экспромтом. Хотя... Возьмем семейную жизнь. Низшие классы просто помешаны на семье. Никто не осмелится отозваться непочтительно о дяде Альфреде. Если Лиз выходит замуж за Берта, она выходит и за его дядю Альфреда. То же и леди Элизабет, если она выходит за лорда Герберта. Но в средних классах можно найти людей, которые становятся все более независимыми от семьи. Или другой пример, полегче. Когда в гости забежит какая-нибудь родственница Берта, Лиз угостит ее стаканчиком портвейна. Средний класс называет его “порто”. Но в хороших старинных семьях снова употребляют слово “портвейн”.

– Замечательно, – сказал Реджинальд. – А если пойти дальше, то обнаружится, что в королевском семействе говорят “порто”.

– Вероятно. Во всяком случае, королевскую семью можно без колебаний причислить к среднему классу, правда? Мы все страшно боимся, что нас примут за кого-то, кем нам не удалось стать, поэтому мы притворяемся кем-то, за кого нас никто не примет.

– Жизнь – сложная вещь, – вздохнул Реджинальд. – Не могли бы мы с вами, хотя бы на сегодняшний вечер, оставить это притворство? Я, безусловно, принадлежу к среднему классу, хотя из вежливости говорят, что к его верхушке. Во всяком случае, я так думаю.

– Хорошо. А я графиня, начавшая артистическую карьеру с пения песенок на эстраде.

– Боже мой! Невероятно! Ведь вы – Корал Белл.

– Да. И не удивляйтесь так. Должен же кто-то ею быть.

Корал Белл! Это было, наверное, двадцать пять лет назад. Он приехал по особому разрешению к зубному врачу, но произошла ошибка, не совсем, впрочем, случайная, и выяснилось, что врач может принять его только в следующую среду. Так он оказался в Лондоне. Конечно, можно было первым же поездом вернуться в школу, но он не сделал этого, предпочтя соврать преподавателям, что провел день в Музее естественной истории. Так он попал на выступление Корал Белл. Вся их группа сходила с ума из-за Корал Белл, ему было шестнадцать, он вот-вот должен был кончить школу, а Корал Белл не видал никогда... И в тот день увидел...

А потом хор, не открывая рта, мурлыкал припев, и губы девушек расплывались в дурацкую счастливую улыбку.

И опять хор, и ее смех, звучавший чудесной музыкой, вторили очаровательной мелодии; переливы, трели, смех, и ее необыкновенно привлекательное лицо – большие глаза, большой рот и, в сущности, больше ничего.

Последний куплет. Она пела совершенно серьезно, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

Взрыв безудержного смеха, мелодия хора обрывается... и чудесным образом продолжается в переливах, трелях и смехе, как после второго куплета...

Корал Белл...

Но он уже оказался за другим столом, а перед ним снова оказался омар. За столом самого Ормсби.

– Приветствую вас, Уэллард. Вы знакомы с Уэллардом, Рут? Реджинальд Уэллард. Вы читали его книгу. Мисс Фэрфакс.

Реджинальд замечает, что видел сегодня вечером мисс Фэрфакс на сцене. Слабый интерес к мистеру Уэлларду, вызванный упоминанием его книги, несколько возрастает.