– Что же, действительно никого нет? – спросил Реджинальд Никсона.

– Никого, кроме... – Мистер Венчур начал вытаскивать большой палец из-под подтяжек, и Никсон, пожав плечами, не назвал это исключение. – Никого.

Реджинальд умоляюще посмотрел на Латтимера, и бывший священник снова вытащил золотой портсигар. Реджинальд покачал головой и спросил его:

– Ну и что же вы собираетесь делать?

А про себя подумал: “Скорее назад, в Вестауэйз”.

– Я уже рассказывал им, что я предлагаю, мистер Уэллард. Разумеется, они не в восторге, потому что мое предложение означает больше работы для Никсона и меньше денег для Венчура.

– Черт побери, Латтимер, ведь существует еще и книга. Я должен быть лоялен по отношению к мистеру Уэлларду. А кроме всего прочего, она не согласится.

Мистер Венчур вынул изо рта сигару:

– Сколько вы собирались ей платить?

– Восемьдесят.

– Деньги для нее ничего не значат, – вставил Никсон.

– В таком случае предложите ей сорок, – сказал мистер Венчур, возвращая сигару на прежнее место.

– Кроме того, она не имя в вашем смысле слова.

– Нивком смыслова, – ответила сигара.

– Мне все это безразлично, – сказал Латтимер. – Она настоящая актриса. И на роль Салли у меня есть одна девица, она сыграет как надо. И все мы будем довольны.

Мне кажется, я бы мог чем-то быть полезен, подумал Реджинальд, но чем?

– Если бы мистер Уэллард не возражал, – начал Никсон с сомнением, – конечно, это можно было бы сделать.

– Что сделать?

– В конце концов это ваша книга. – И, поскольку мистер Венчур пробормотал что-то похожее на утверждение, что пьеса им куплена, Никсон повернулся к нему. – Я знаю, Гасси, знаю, но существуют какие-то пределы. – Он снова обратился к Реджинальду: – Речь идет о тетушке Джулии.

К мистеру Венчуру, который, сидя в кресле с засунутыми за подтяжки большими пальцами, застыл, словно позируя фотографу, подошла секретарша и принялась что-то говорить, не получая ответа. Она произнесла свой монолог и вышла. Мистер Венчур сидел в той же позе, не сводя взгляда с противоположной стены. Латтимер, присев на письменный стол мистера Венчура, от нечего делать листал страницы иллюстрированного театрального справочника и приговаривал: “Боже мой, ну и физиономии”. Филби Никсон продолжал объяснять проблему тетушки Джулии:

– Послушайте, старина, что, если она выйдет замуж за Эндрю? В таком случае я легко мог бы дописать недостающую сцену. Разумеется, ее роль при этом вообще должна быть расширена, но я могу все это сделать, и тогда встает вопрос, должна ли она быть тетушкой, то есть я хочу сказать, тетушкой, и только. Ее можно сделать вдовой. Ведь такая очаровательная женщина, какую она сыграет, не могла не быть замужем прежде, правда? Такой оборот чуть отодвинет в сторону Салли, но ничего страшного, если ее будет играть одна из девиц Латтимера. Я знаю их, все чертовски способные, но для большой роли этого может оказаться мало. Поэтому мне кажется...

– Я понял, – холодно сказал Реджинальд. – Но это все не имеет ко мне отношения.

Салли... Сильвия... должна сделаться второстепенным персонажем! И играть ее будет какая-то чертовски способная длинноносая девица!

– Формально нет, но два автора всегда сумеют договориться. Я полностью в ваших руках.

– Очень мило с вашей стороны, но я должен сказать... – Он запнулся и спросил: – Как я понимаю, вопрос в том, чтобы заполучить актрису с именем на роль тетушки, если не вышло с племянницей? Давайте выясним все до конца.