Помня о предупреждении Гуи, я отказалась от угощения. Амоннахт не предложил мне сесть, но сам снова сел в свое кресло, закинул ногу на ногу, расправил на коленях платье и вопросительно воззрился на меня. Я не стала тратить время понапрасну.

— Я готова идти в опочивальню фараона, — заявила я без лишних предисловий.

Амоннахт поднял безукоризненно выщипанные брови. Потом кивнул.

— Хорошо. Рамзес уже спрашивал о тебе, но я сказал, что ты нездорова. Он нашел это забавным — больная врачевательница. Однако он не станет ждать слишком долго.

Я втайне ликовала. Фараон не забыл обо мне, в самом деле, он сам интересовался моей персоной! Это был хороший знак, и настроение у меня сразу улучшилось.

— Тебе нужен совет, Ту? — продолжал Амоннахт.

Я не совсем поняла вопрос.

— Совет, Хранитель? — У меня мелькнула дурацкая мысль, что сейчас он с жаром пустится излагать мне какие-нибудь интимные наставления, которые в его учтивых и строгих устах прозвучат ужасно непристойно.

— Ты знакома с этикетом, предписанным в подобных случаях? Ты знаешь, как вести себя, когда приближаешься к богу?

— А-а! — с облегчением воскликнула я. — О да, Амоннахт. Я бывала раньше в царской опочивальне.

Мне показалось или у него на лице в самом деле промелькнула улыбка? Догадался ли он, что я намереваюсь нарушить большинство из установленных этикетом правил, о которых я была наслышана от Гунро и Гуи; что я доверилась своей интуиции и решила предстать перед фараоном кем угодно, только не робкой, покорной девой, даже если и буду чувствовать себя таковой?

— Да, точно, — серьезно ответил он. — Я забыл. Тогда да ниспошлет тебе Хатхор свое благословение и да пребудет с тобой любовь нашего царя! Я еще не выбрал, кто разделит ложе с фараоном завтрашней ночью. Ты можешь удостоиться этой чести. Слуга из дворца придет за тобой после захода солнца.

Следует ли поблагодарить его? Я решила, что не стоит. Поклонившись, я вышла; у двери меня уже ждал другой посыльный, который, несомненно, должен был проводить меня обратно, дабы я не отправилась одна бродить где не следовало.

Дворцовый сад был все еще залит тихим бронзовым сиянием. Проходя мимо других кабинетов, я увидела кошку, которая спрыгнула с нижней ветки дерева и, плавно, с мягкой, текучей фацией двигаясь в пламенеющей траве, убежала. Я усмотрела в этом добрый знак и быстро прочла молитву Баст, богине чувственного наслаждения, и попросила ее благоприятствовать моим усилиям.

Той ночью я тоже молилась, долго и усердно, перед своей маленькой статуэткой Вепвавета. Я напомнила ему о своей преданности, о том, как он внял моим прежним мольбам и забрал меня из Асвата, умоляла его не дать пропасть напрасно всем его стараниям. Я сообщила Дисенк, что мой час настал, и дала ей указания, что я хочу надеть. Она засомневалась.

— Но, Ту, — робко возразила она, — со всем уважением хочу заметить, что фараона больше восхищает, когда непорочная дева одета в простое белое платье. Если ты пойдешь к нему в золотом и желтом и в парике, увешанная драгоценностями, он тут же прогонит тебя.

— Не думаю, — улыбнулась я, — Свою неискушенность мне скрыть не удастся, Дисенк, но я и пытаться не буду. У меня есть идея получше. Я напущу официальности: пойду как дева, переодетая врачевательницей. Рамзес будет заинтригован.

— Надеюсь, что ты не ошибаешься, — расстроенно ответила она.

Гунро, которая в этот момент разминалась, высоко подняв свою стройную ногу и касаясь лбом колена, пробормотала:

— Умно придумано. Ту. Возможно, это сработает.

Я пожала плечами, выказывая большую уверенность, чем у меня была на самом деле.