Рот почтенного декана приоткрылся от изумления. Секретарь назвал этих людей «странными», и в этом не было ни малейшего преувеличения.

– Профессор Папастратос? – произнес рослый господин, распахивая руки, словно для дружеского объятия. – Вы просто не представляете, как я рад познакомиться с вами! Мне рекомендовали вас самым наилучшим образом. Я бы даже сказал, что вы – наша последняя надежда…

Господин с некоторыми затруднениями говорил по-гречески, но, несмотря на акцент, понять его было несложно. К тому же, он явно принадлежал к кругу образованных людей.

– Звучит интригующе, – опомнившись, заметил Папастратос. – Чем могу быть полезен?

– Для начала позвольте представиться. Меня зовут Гумбольдт. Карл Фридрих фон Гумбольдт. А это мои спутники: Элиза Молина, Шарлотта Ритмюллер и Оскар Вегенер.

Профессор вскинул брови.

– Вы носите фамилию Гумбольдт? Такую же, как известный натуралист?

– Александр фон Гумбольдт был моим отцом, – подтвердил господин.

– Невероятно, – покачал головой декан. Вряд ли этот посетитель действительно был потомком великого натуралиста, но теперь Папастратосу уже хотелось узнать, что его привело сюда.

– Сочту за честь приветствовать вас в стенах моего факультета. Полагаю, вы тоже естествоиспытатель?

– До самого последнего времени я принадлежал к ученому сословию, но недавно покинул Берлинский университет, чтобы испытать себя в области предпринимательства. Отныне я, если угодно, независимый исследователь необычных феноменов в интересах частных лиц. И в Афины меня привела именно такая миссия. Вам что-нибудь говорит имя Ставрос Никомедес?

– Естественно, – ответил Папастратос. – Любой грек знает это имя. Это одна из самых старых и почтенных семей судовладельцев. Ставрос, если не ошибаюсь, младший компаньон своего отца.

– Именно в таком качестве он и обратился ко мне. Речь идет об исчезновении торговых судов.

Только теперь Папастратос начал понимать, откуда дует ветер. Разумеется, он слышал все эти истории о морских чудовищах и ужасающих катастрофах. А теперь и этот Гумбольдт является к нему со всей этой чепухой.

– Вы что-нибудь слышали об этом?

– Еще бы, – со вздохом ответил декан. – В барах и трактирах только об этом и толкуют. Глупейшие небылицы, уверяю вас. Просто не представляю, как вам помочь. Может, вам стоило бы обратиться в комиссию по судоходству при правительстве?

Гумбольдт вздохнул в свою очередь.

– Мы уже там побывали. А заодно и в Институте морской биологии при университете. Складывается впечатление, что мы ходим по кругу. Все, кому есть до этого дело, исходят из того, что кораблекрушения вызваны самыми банальными причинами. Вертикальные течения, водовороты, шквалы, пьянство капитана, – перечень можно продолжать до бесконечности. Признаюсь, что придерживаюсь того же мнения, но прежде чем сделать окончательный вывод, я хотел бы проанализировать все имеющиеся факты. А они противоречивы. Есть одно обстоятельство, которое заставляет меня насторожиться. Около десяти лет назад нечто подобное уже происходило. Я имею в виду катастрофу, поразительно похожую на те, что произошли в наши дни, обстоятельства которой до сих пор остаются не выясненными. Вам приходилось что-нибудь слышать об этом?

Папастратос опустил голову и сложил руки на груди, не проронив ни слова.

– Прошу вас, господин декан! Не приходилось ли вам слышать о некоем Ливаносе? Мне сообщили, что если я хочу хоть что-то разузнать о нем, то мне следует обращаться именно к вам.