Классификация сновидений по типам и подтипам была делом нелегким. Более того, долгое время существовало сомнение, должен ли этой работой заниматься Отдел селекции, или она относится скорее к Интерпретации. Ее и передали бы в Интерпретацию, не будь там все и без того перегружены. В результате приняли своего рода компромиссное решение: классификацию сновидений оставили Селекции, но назвали предварительно-подготовительной работой. Это, без всяких сомнений, было именно так, и даже в сопроводительных материалах к каждому делу с передаваемыми материалами никогда не писали: «Сновидения, имеющие отношение к вопросу X», а исключительно: «Сновидения, которые могут иметь отношение к вопросу X». Кроме того. Селекция полностью отвечала за разделение сновидений на представляющие ценность и таковой не имеющие, а вот за классификацию сновидений ответственность была лишь моральной. Так что действительно базовая работа Селекции, как и Интерпретация, считалась стержнем всего Табир-Сарая. Понимаешь теперь, что тут находятся ворота, через которые все сюда и попадает, сказал Марк-Алему его начальник в день возвращения на первое рабочее место. Ты наверняка подумал сначала, что поскольку в этом сумбуре работа Селекции только начинается и мы тебя сюда направили, то это место самое несущественное. Теперь, полагаю, ты осознал, что это основа всей работы и мы никогда не назначаем сюда новичков, но тебя на значили, поскольку мы к тебе благоволим.

Мы к тебе благоволим. Марк-Алем десятки раз повторял про себя эту фразу, словно благодаря многократному повторению он мог проникнуть в ее суть. И тем не менее она оставалась все такой же закрытой со всех сторон, загадочной, гладкой, точно полированная доска, где и ухватиться-то не за что.

Марк-Алем снова потер глаза. Хотел было снова приняться за чтение, но не смог. Буквы казались ему рыжеватыми, словно освещенными дальним отблеском огня.

Он отложил в сторону около сорока сновидений, не представляющих ценности. Большинство из них было вызвано скучными бытовыми проблемами, в то время как некоторые казались просто выдуманными, хотя полной уверенности в этом не было. На самом деле он прочел их уже по два-три раза, но так и не пришел к окончательному выводу. Начальник велел ему во всех случаях, когда есть какие-то сомнения, помечать сновидение знаком вопроса и оставлять для рассмотрения вторым чистильщиком, но он уже отложил такое количество сновидений, что опасался, не переборщил ли. Он и в самом деле отсеял слишком мало сновидений, и если не вычистит хотя бы эти сорок, начальник с полным основанием вправе будет сказать: Марк-Алем — перестраховщик, чтобы не брать на себя ответственность, он перекладывает все сновидения на других чистильщиков. А ведь он сам работал чистильщиком, и его основной задачей было отсеивать негодный материал, а не передавать дальше. Ну, только представьте, к чему бы привело, если бы все чистильщики, дабы избежать ответственности, сваливали как можно больше сновидений в интерпретацию? Отдел Интерпретации просто перестал бы принимать новые сновидения или пожаловался бы руководству. Руководство стало бы выяснять причины. Ох, этого мне только не хватало, вздохнул про себя Марк-Алем. А, в конце концов, пусть будет что будет, подумал он и с каким-то ожесточением, поспешно, словно боясь передумать, наложил сверху на четырех-пяти листках резолюцию: «не представляет ценности», поставив свою подпись. Продолжая делать то же самое с другими листками, он почувствовал мстительную радость по отношению к тем незнакомым ему идиотам, которые, маясь животом или зубной болью, мучили его два дня своими дурацкими сновидениями, возможно и не увиденными на самом деле, а подслушанными у других.