— Не корректно… Эффект… Энергия… Мозголом…

Не могу с уверенностью сказать, как долго это продолжалось. В какое-то мгновение что-то щелкнуло, и я очень ясно услышал незнакомый деловой голос:

— Ошибка исправлена, адаптация прошла успешно, загрузка 0,03 процента.

Я услышал очередной щелчок. Перед глазами вспыхнула яркая звезда, от которой, казалось, мозг взорвался, и я потерял сознание.

Очнулся в том же месте храма, только лежа на полу, накрытый овчинной шкурой. Рядом, сидя на стульях, о чем-то тихо разговаривали дядька Тимофей и батюшка. Голова работала, как никогда в жизни. Было ощущение, как будто мозг очистили от мусора и добавили ему мощности. Если бы не дикий сушняк и чувство голода, можно было бы сказать, что чувствую себя нормально. Поэтому не стал разлеживаться, и вставая, спросил:

— Что это было?

Дядька, даже сидя на стуле, сумел подпрыгнуть, услышав мой голос. Уже через мгновение он был рядом и засыпал меня градом вопросов. Главным образом, о моем самочувствии, и помню ли я, что со мной было.

Прежде, чем отвечать, я внимательно посмотрел на улыбающегося батюшку и попросил попить.

У дядьки казалось выросли крылья. Он двигался настолько стремительно, что я даже не уверен, успел ли я закончить озвучивать просьбу, как в руках у меня оказалась знакомая глиняная кружка с водой.

Приглушил жажду. О её утолении речи не шло. Казалось, выпитая вода испарилась, не долетев до желудка. Настолько сильным был сушняк. Ещё раз спросил, обращаясь непосредственно к батюшке:

— Так что это всё-таки было?

Тот не стал отмалчиваться и ответил:

— Я не знаю, тут, скорее, у тебя надо спрашивать.

Точно знаю, что темнит он. Что-то слишком уж уверенно он действовал. Явно знал, что делать, когда вошли с ним в храм. Настаивать на ответе я не стал. Вместо этого задал другой вопрос:

— Как долго я был без сознания?

— Получается, что ты не уснул, а сознание потерял? — вопросом на вопрос удивлённо ответил батюшка и начал рассказывать:

— Когда я начал обряд, ты достаточно долго сидел расслабленно, а потом просто сполз на пол, скрутился калачиком и уснул. На все попытки разбудить тебя ты не реагировал. Вот и решили оставить все, как есть, и дождаться, пока ты проснешься сам. Я просто не знал, что делать. Никогда такого не было, чтобы во время обряда человек уснул. Проспал ты без малого сутки. Лежал, практически без движения, в одном положении.

— Ни фига себе отдохнул! — Я непроизвольно сглотнул и попросил ещё попить. А то кушать очень хочется. Дядька начал смеяться, а батюшка только слегка улыбнулся:

— Так ты помнишь, что с тобой происходило?

Я непроизвольно утвердительно кивнул:

— До того момента, пока не потерял сознание. Слышал какой-то шёпот и обрывки непонятных слов.

Сказал, а сам подумал:

— Почему-то совсем не хочется рассказывать, как все было на самом деле.

Оказалось, что и рассказанного достаточно. Батюшка снова улыбнулся, как мне показалось облегченно, и произнес:

— Пойдёмте ко мне в дом, там и перекусим.

Пока шли, я не удержался и спросил:

— А какой всё-таки обряд вы проводили?

— Во многих знаниях — много печали, — подняв указательный палец вверх, произнес он.

Потом рассмеялся и сказал:

— Шучу я. На самом деле, тебе и не нужно знать. Чтобы понять, какой и для чего я провел обряд, очень долго объяснять придётся. Поэтому и говорю, не к чему тебе это знать.

Вот же жучара, никак его не пронять! А на самом деле мне каким-то образом надо бы узнать об этом обряде как можно больше. Что-то мне подсказывает, что пригодится такое знание со временем.