— Теперь нормально. Давайте, выдвигайтесь, отбой. Закончив разговор, «бригадир» вообще выключил трубку, кинул ее на заднее сиденье. И хотя во взгляде, который Кондрат бросил на готового к бою Гуслю, читалось предвкушение стремительного успеха, глубоко внутри все равно скребли неизвестно откуда взявшиеся кошки. Что происходит не так, Сашка Кондрат не мог себе объяснить. Однако он привык доверять своему внутреннему голосу.

Ладно, решил он про себя. В конце концов, или это ощущение с возрастом пройдет, или лет через пять, аккурат к тридцатнику, он будет наказан за свои грехи.

В том, что все они великие грешники, Сашка Кондрат ни секунды не сомневался и даже договорился с пацанами скинуться деньгами да построить новую церковь в родном городе. Не беда, что церковь есть, — еще одна будет. Церковь не кабак, люди спасибо скажут. Правда, Жираф тут же заметил: мол, получится, как «Богу от братвы». «Ну, значит, так и получится, — ответил тогда вместо Кондрата Валет. — Отпевать нашего брата там будут». Над шуткой искренне посмеялись, но после того разговора Кондрат впервые задумался: а ведь им-то всего по двадцать пять, Дизелю с Хряком на два года больше, неужели все уже сделано в этой жизни и остается только готовить себе достойные похороны… Однако, проснувшись на следующий день после того разговора, Кондрат отправился по привычным бандитским делам, списав свои грустные мысли на неотвратимое приближение тридцатилетия — критического для «пацана» возраста, когда оставаться «пацаном» уже нельзя.

Свой автомат Кондрат брать не спешил. Сунулся в салон «бумера», вытащил из бардачка сначала артиллерийский бинокль, потом — тупорылую армейскую ракетницу и заряд, ожидающий своей очереди. Нацепив бинокль на шею, «бригадир» выбрался обратно. Прогоняя непонятное ощущение опасности, озорно подмигнул Гусле, зарядил ракетницу, поднял ствол к небу и нажатием на спуск выплюнул красную сигнальную ракету. Кинув ракетницу обратно в салон, приложил к глазам бинокль, навел окуляр сначала на красный огонек ракеты, потом — на террикон, из-за которого в ответ взмыла зеленая ракета.

Готовность номер один.

Окуляр переместился влево, и теперь перед Кондратом как на ладони возник участок трассы, откуда ожидался караван. Время, казалось, замерло. Не важно, что сейчас чувствовал «бригадир»: после того как он пустил ракету, пути назад не было. Рука плотно прижала бинокль к глазам.

И они появились.

Иномарка с милицейской мигалкой на крыше въехала в поле зрения первой. Никто другой, кроме тех, кого Кондрат здесь поджидал, в такое раннее время на практически пустой трассе оказаться просто не мог. Обогнать себя эти наглецы тоже никому не дают. Навстречу двигался какой-то «жигуленок», и у Кондрата создалось впечатление, что эта машина, завидев впереди кортеж, инстинктивно взяла вправо, стараясь максимально освободить проезд каравану. Посторонние здесь были ни к чему, но Кондрат учел такую возможность: от случайных машин трассу никто не освободит и не закроет. Если посторонние водители не дураки, то сразу же рванут отсюда подальше, когда все начнется.

А начнется все очень скоро. Меньше чем через минуту.

Показалась первая фура из трех, и «бригадир» прикинул — между головной машиной и машиной сопровождения метров сто пятьдесят, не меньше. Переключившись на иномарку, Кондрат, не отрываясь от бинокля, бросил Гусле:

— Готов?

— Как пьяный пионер! — последовал ответ, и Сашка Кондрат знал, что происходит сейчас у него за спиной: Гусля сжимает двумя руками самодельный пульт дистанционного управления, старательно и плотно перемотанный изолентой, и не спускает глаз с красной кнопки, на которую надо нажать по сигналу…

— ДАВАЙ!

Палец Гусли вдавил кнопку до основания.