– Раз речь идёт о благородстве, – последовал хриплый ответ, – я думаю, что должен исследовать фантазию мальчика самым тщательным образом.

Раздались резкие слова какой‑то команды, произнесённые на незнакомом языке.

Эдит слушала этот странный диалог и не переставала вновь и вновь повторять:

– Боже мой, наверное, бог действительно умер. Эти люди будущего даже не слыхали о нём!

Её мысли внезапно прервались.

Что‑то ударило её глубоко внутри, и комната, в которой она находилась, погрузилась во мрак. Как бы издалека она слышала голос Сета Митчелла, торопливо говорившего:

– Единственное, что я знаю наверняка, мисс Прайс, это необходимость отправить вас с ним. По‑видимому, у вас есть ключ к разгадке, и он в том, о чём вы сейчас подумали, хотя я и не знаю, что это. Кристалл сделает это реальностью. Надеюсь, всё образуется.

В следующее мгновение она провалилась в бесконечность.

12

Бесчувственное тело Эдит лежало на столе в одном из залов административного центра. Время от времени к ней подходил великан и проверял приборы, одновременно контролировавшие её состояние и прочно державшие её на столе силовым полем.

Позади была долгая ночь, сменившаяся наконец восходом солнца. Солнечный свет, смягчённый полупрозрачными стенами, освещал небольшую группу великанов, окруживших стол, на котором неподвижно, если не считать медленных и глубоких вдохов, лежало тело молодой женщины из двадцатого века.

Будить или не будить её?

Они обсуждали эту проблему низкими, приглушёнными голосами. Поскольку все они были учёными, способными на всё, что только было доступно логике, их озадачивал немыслимый парадокс, преподнесённый этим хрупким женским телом.

На вид она была совершенно беспомощна. В тот момент, когда лучший из Сетов Митчеллов отдал приказ кристаллу, Шалилу удалось ввести её в состояние комы, в котором она и прибыла в девяносто третий век.

Вернее говоря, она была дезинтегрирована в своём собственном времени и воссоздана кристаллом уже в будущем, причём в том же состоянии комы.

Соответственно, она даже на долю мгновения не имела возможности хоть как‑то повлиять на свою судьбу.

Учёных беспокоило то, что после воссоздания она излучала безграничную власть, причём беспрерывно. Не просто власть, а в буквальном смысле безграничную.

Безграничная власть! Абсолютная и непререкаемая! Как это возможно?

Они ещё раз выслушали подробный отчёт Шалила на звуковом и телепатическом уровнях обо всём случившемся в двадцатом веке. Уже знакомое повествование вновь выделило главные моменты: ординарность всех людей из прошлого, с которыми сталкивался Шалил, и отсутствие угрозы со стороны кого бы то ни было.

Они вновь выслушали рассказ о предположении лучшего Сета Митчелла, что кристалл наделял жизненной энергией фантазии мальчика о власти. Естественно, во всяком случае так считали все собравшиеся учёные, такое поведение кристалла означало его ориентацию на лучшего Сета Митчелла, который должен был быть выбран из претворённых в жизнь фантазий мальчика. Одно это заставило учёных признать, что реальные возможности кристалла намного превосходили существовавшие доселе представления о том, на что он способен.

Но как это возможно?

Но и это было ещё не всё.

Подав команду Эдит, лучший из возможных Сетов Митчеллов дал понять, что он, судя по всему, не без помощи кристалла получил от неё некий импульс, указывавший, что она в одиночку в состоянии победить всю науку девяносто третьего века.

Когда кристалл оказался в руках Шалила, такого импульса информации – неважно ложной или истинной – просто не должно было быть. Все данные современной науки говорили о том, что кристалл не должен был подчиниться команде Сета.

Верно, они не всё знали о кристалле. Существовало несколько необъяснённых пока феноменов кристалла, которые продолжали изучаться.