За стойкой бара хлопотал бармен с полотенцем, переброшенным через руку. Два столика были заняты небольшими компаниями, а за столиком у самой стойки бара сидел коренастый мужчина с землистым лицом.

Нездоровый цвет лица особенно подчеркивала огненно-рыжая короткая борода. Его голова была гладко выбрита.

Марина, проходя мимо рыжебородого мужчины, бросила на него пристальный взгляд и устроилась на высоком табурете у стойки бара. Рыжебородый наблюдал за Мариной.

Она повернулась к нему и негромко сказала:

– Аллах помнит о своих правоверных.

– Аллах велик, он помнит обо всех! – ответил рыжебородый, и выражение его лица сразу же изменилось.

Марина узнала и голос: да, с ним она разговаривала вчера вечером по телефону.

– Паоло, – обратился Сайд к бармену, – синьоре компари.

– И кофе, – добавила Марина.

На стойке бара появилась рюмка бледно-розового компари и чашечка кофе. А уже через десять Марина и Сайд уходили из маленького ресторана, провожаемые удивленным взглядом бармена.

Он никак не ожидал, что у Сайда назначена встреча с такой красивой женщиной.

Через час они были на месте. Рядом с огромной свалкой каких-то промышленных отходов, битого кирпича, ржавых, разломанных автомобилей, искореженных плит находился огромный карьер, глубокий и длинный. Марина спустилась вниз, Сайд двигался за ней, то и дело гортанно вскрикивал, указывая спутнице, где лучше повернуть направо, а где налево.

Наконец они добрались до самого дна карьера. Марина огляделась по сторонам: вокруг не было ни души.

А Сайд стал объяснять, что это место иногда используют итальянские мафиози для своих разборок и что других людей здесь почти никогда не бывает и даже полиция и карабинеры стараются обходить стороной это страшное место.

– А ты не боишься? – спросила Сайда Марина, взглянув ему в глаза.

Тот осклабился, отчего его лицо приобрело хищное выражение, а его горбатый нос показался Марине похожим на клюв орла.

– Сайд никого не боится.

Стоя на дне карьера наедине с рыжебородым мусульманином, Марина вспомнила фильм, столь любимый народом на ее советской родине; там одним из главных героем был Сайд, у которого главарь бандитов Абдулла (правда, сейчас, в свете новой государственной идеологии, Абдулла в России считался бы не бандитом, а борцом за свободу) спрашивал: «Зачем ты убил моих людей?». И Марине захотелось спросить у Сайда, много ли людей он убил лично и если да, то зачем. Но Марина отлично знала: подобные разговоры между профессионалами не то что неуместны – просто дики, и она воздержалась от ненужных вопросов.

Сайд развернул свою поклажу. Марина через его плечо взглянула на оружие. Черт побери! Карабин был бельгийский, а оптический прицел – немецкий.

– Я же просила, чтобы винтовка была итальянская! – сердито воскликнула Марина.

– Все итальянские мафиози стреляют именно из таких, так что это – самая итальянская винтовка.

Марина уступила.

– Ну ладно, из таких так из таких.

Она забрала у Сайда карабин. Сайд прямо-таки не поверил своим глазам, когда она с" непостижимой сноровкой разобрала и потом вновь собрала оружие. Хотя он, как всякий восточный человек, свои эмоции скрыл, лишь восхищенно щелкнул языком.

– Иди туда и отнеси вот это, – Марина махнула рукой и подала Сайду пустую, но несмятую банку от «Пепси-колы».

Сайд взял банку и пошел туда, куда указала Марина, она в это время передернула затвор и сняла крышки с оптического прицела.