— Как же вы могли разрешить ей бегать повсюду, как оборванке? — спросила бабушка Розу.

К бабушкиному приезду Роза попробовала привести Руби в порядок. Она выстирала и погладила её лучшую одежду и умоляла Руби позволить хоть чуть-чуть пригладить ей волосы. Руби отказалась. Она нарядилась во всё грязное и специально вытащила из мусорного бачка старые кроссовки, хотя Роза, ради бабушки, купила ей новые.

Роза промолчала.

— Руби нравится одеваться и причёсываться, как она считает нужным. И нам кажется, ей идёт стрижка, да, Рики?

— Конечно, — ответил папа и обнял Розу.

— Ну, хоть Гарнет нормально выглядит, — проворчала бабушка. — Что это я слышу, будто ты сидишь на чемоданах и собираешься уехать в школу-интернат, Гарнет? Я не одобряю этой затеи. В чём дело? Они что, хотят от тебя избавиться?

— Никто не собирается от неё избавляться! — возмутился папа. — Нам просто показалось, что девочке нужно дать шанс. Пусть попробует хоть один семестр, раз уж она выиграла стипендию. Но если ей там не понравится, она всегда сможет вернуться домой.

Но, как я у же говорила, я до сих пор не знаю, чего хочу. Во сне меня преследуют кошмары.

И днём тоже не лучше, потому что Руби мне теперь чужая и больше не сестра. Я надеялась, что смогу посекретничать с бабушкой и спросить, нельзя ли мне уехать на какое-то время к ней. Но я забыла, какой она бывает сердитой и ворчливой. А тут ещё Альберт, который никакой нам не дядя! Он нам не родственник, но кажется, у них с бабушкой своя семья.

Есть папа с Розой. Иногда они ссорятся, но быстро мирятся. Однажды, когда Роза хотела приготовить вкусный воскресный обед, говядина подгорела, клёцки не поднялись, картошка не поджарилась, бобы как следует не разварились, а в соусе было полно комочков, папа не только съел свою порцию до последней крошки и похвалил её стряпню, но и попросил добавки.

У них тоже своя семья.

Я часть их семьи. И бабушкиной семьи. Когда-то у меня была мама, и у нас была совершенно замечательная семья, но, даже когда мамы не стало, у меня всегда была Руби.

Руби и Гарнет.

А теперь Руби сама по себе. И Гарнет одна на свете.

Руби?

Руби.

Ах, Руби!

Глава тринадцатая

МЕМОРАНДУМ

Это моя письменная работа. Мне наплевать, если она сумбурна. Кому какое дело, что считает эта выскочка с отвисшим животом, Джеффриз?

Не собиралась я туда ехать! Во всяком случае, сейчас не хочу! Здесь гораздо интересней. Держу пари, у Гарнет кишка тонка отправиться в школу без меня.

А если сестра туда поедет, то ужасно заскучает и прольёт море слёз — вёдер не хватит, и Гарнет пришлют обратно, как плаксу-ваксу. Ей без меня не прожить! Она сама это знает.

А мне без неё живётся лучше некуда!

Это мой блокнот. Буду сюда всё записывать. На обложке написано Меморандум, мне нравятся две первые буквы ME. Если вставить между ними Н, получится, что речь пойдёт обо МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ МНЕ.

Весь блокнот будет посвящён МНЕ ОДНОЙ.

И МНЕ нравится быть самой собой.

МНЕ нравится быть одной. Кажется, я об этом уже писала. Ничего. Лучше сказать дважды, получится в два раза достоверней. Я чувствую себя ПРЕВОСХОДНО.

Я знаю, что значит слово «меморандум». Я очень даже умная, хотя некоторые считают меня тупицей. «Меморандум» означает запись на память, чтобы не забыть. И я хочу официально заявить следующее:

1. Мне, Руби Баркер, начхать на то, что мне не дали стипендию.

2. Руби Баркер плевать, что её подлая сестра поедет учиться вместо неё.