— Нужно срочно это заделать, — сказала она главному механику. — Потом перезарядите и заправьте, пожалуйста.

— Слушаюсь, командир.

Бри зашагала по распределительному коридору и, пройдя в помещение для дежурных экипажей, не глядя бросила на кожаный диван шлем, дыхательную маску и перчатки. Какой-то человек, который, оказывается, находился в комнате, тут же вскочил с одного из кресел.

— Можете не вставать, — сказала Джагди. — Спасибо, что пришли. Прошу простить меня за излишнюю раздражительность. Обычное патрулирование неожиданно обернулось полномасштабным сражением. Тем не менее мы сбили два самолета… Слава Императору, у нас обошлось без потерь.

Она подошла к изящному столику посреди комнаты и налила из графина крепкого амасека.

— Я сказала своей бригаде, что у нас сегодня «ночь без выпивки», так что давайте этим и ограничимся.

Август Каминский согласно кивнул и произнес:

— Командир, я очень удивился, когда узнал, что вы посылали за мной.

Джагди выдвинула ящик письменного стола и достала оттуда пухлую папку и несколько информационных планшетов.

— Значит, годны к водительской службе, мистер Каминский? По вашим словам, все, на что вы способны сегодня, — это управлять машинами Муниторума…

— Так точно, командир.

— Ну а я вот хотела бы, чтобы вы управляли моими машинами. Там внизу, на стоянке, стоит «Громовая стрела» серии I–XXI, и я бы хотела, чтобы именно ваше имя было написано на нижней панели ее кабины.

Не веря своим ушам, Каминский недоуменно воззрился на Джагди. Глаза шофера, казалось, засверкали от гнева. Кожа на его здоровой щеке порозовела и стала почти такого же цвета, что и следы от ожогов на другой стороне лица.

— Это что, шутка, командир? Если так, то она в очень дурном вкусе. Я не смогу управлять «Громовой стрелой». Я не могу летать — и хватит об этом!

— Позвольте тут с вами не согласиться. Я ведь была с вами в том «Циклоне». Вы действовали по инстинкту, Каминский. Этому нельзя научить. Я никогда не видела ничего подобного.

— Но, командир…

— Я официально предлагаю вам место в моей бригаде, мистер Каминский. Или, может быть, лучше сказать «майор»? Я подняла ваше дело. Шестнадцать лет безупречной службы… звание командира бригады… послужной список из семнадцати подтвержденных воз-Душных побед. Теперь у вас есть шанс снова вернуться в большую игру. Снова летать и сражаться за свой мир. Неужели вы откажетесь?

Каминский поднял свою несгибающуюся руку из пластека:

— Послушайте, командир! Я был признан негодным к летной службе не потому, что не желал сражаться, а вот из-за этой самой чертовой руки. В ВВС Содружества простым летчикам вроде меня не ставят аугметику, а с таким протезом я не смог бы одновременно управиться с дросселем, рычагом управления и активатором орудий. Черт, да вы и сами это знаете не хуже меня, Джагди!

Та кивнула:

— Да, это действительно проблема. Космический Флот мог бы, конечно, предоставить вам подходящий аугметический имплантат, но ведь у нас с вами совсем нет времени. Сейчас уж точно не время, чтобы ложиться на операцию по вживлению имплантата. Вот я и решила поговорить со своими механиками. Они у меня все гении — просто чудо, а не механики! Один предло жил установить спусковой механизм прямо на рычаг дросселя, но потом мы подумали, что так он, наверное, будет мешать пилоту. Затем мистеру Рэкли пришла в голову идея. Он собирается подсоединить систему вооружения самолета к активатору орудий, который будет реагировать на голос. Конечно, я понимаю, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть, но ведь вам в любом случае предстоит много тренироваться… Короче говоря, Каминский, теперь можно своим голосом контролировать стрельбу из орудий.