Затем он указал рукой на несколько гололитических изображений, заботливо помещенных в рамку:

— Зима семьсот пятьдесят первого, торжественный обед по случаю приема гостей. Уэснер тогда особенно надрался. На снимке это видно, не правда ли? Его галстук здорово съехал на сторону. А это… Это Джейхан Ноквист. Стоит рядом со своим «Магогом» в окружении команды механиков. Старина Гризи Барвел — это его команда, Император да благословит их. Дальше… Это «Колибри», мой первый «Волчонок». Никчемная старая развалина. В семьсот сорок втором бросил меня в море Эзры, после того как внезапно загорелся. Полагаю, он до сих пор лежит там, на дне, обросший кораллами… — Иде повернулся к ним. — Я нигде не ошибся?

— Никак нет, командир, — ответил Хекель. — Все точно.

Иде кивнул:

— Я только потому все это помню, что точно знаю, где я их сам повесил.

Он снял со стены одно из изображений, взвесил его на руках и отнес к себе на стол. Потом оно отправилось в один из его ящиков.

— Не думаю, что я повешу их в своем новом кабинете, где бы он, в конце концов, ни оказался. Едва ли в этом есть хоть какой-то смысл. Я не смогу видеть их. Я хочу сказать, я не буду помнить, куда я каждое из них повесил. С тем же успехом я мог бы приколотить к стене пустые рамы. И все же я не могу не взять их с собой.

Иде умолк на мгновение, глубоко задумавшись. Затем темные стекла его очков вновь повернулись к пилотам.

— Как я понимаю, речь пойдет о вашем переназначении, Дэрроу.

— Так точно, сэр. Я разочарован, если не сказать больше…

— Не сомневаюсь, что это так, курсант. Будь я проклят, если это не так. Но я не изменю своего решения. С учетом вчерашних потерь, у нас едва ли теперь наберется достаточно «Волчат» в исправном состоянии, чтобы поднять в воздух хотя бы двадцать самолетов Тридцать четвертой бригады, и это когда несколько пилотов по очереди летают на одной машине. Мы собираемся сократить авиабригаду. Мы просто вынуждены это сделать. Раз нас переводят на другой аэродром, нам необходимо сократить численность пилотов. Кое-кто останется в строю… В основном из звеньев «Вектор» и «Добыча». Остальные до поры до времени будут находиться в запасе. Предпочтение отдается опытным летчикам, Дэрроу. Сожалею, но звено «Охота» было секцией курсантов. И — прости меня за прямоту, Хекель, — слишком уж мало что от «Охоты» осталось. Так что, Дэрроу, ты будешь переназначен на должность, связанную с выполнением важных обязанностей на земле, и, находясь в резерве, вероятно, отправишься обратно в Энотополис или на аэродром Зофоса.

— Так точно, сэр. — Зубы Дэрроу заскрежетали.

— Находиться в резерве не так уж плохо, Дэрроу, — добавил Иде. — Ты будешь загружен серьезной, достойной уважения работой. А если все сложится удачно, то уже в конце года снова будешь летать.

Дэрроу кивнул.

— Дэрроу?

— Так точно, сэр. Я… Я кивнул, сэр.

— Кивки для меня ничего не значат, пилот.

— Виноват. Прошу прощения, сэр.

Иде обошел стол и вновь сел в рабочее кресло.

— Знаешь что, Дэрроу, — сказал он, — давай-ка начистоту.

— Не понял, сэр.

— Скажи, что у тебя на сердце, сынок, и покончим с этим.

Дэрроу взглянул на Хекеля. Лицо майора, казалось, стало даже бледнее, чем прежде, и руки его заметно дрожали.