— Эй! Ты чего?..

Дамир, конечно, был рад лишний раз её обнять, но всё же предпочёл бы, чтобы она не мочила слезами его рубашку.

— Ненавижу тебя! — шептала Дин, стуча кулаком по его худосочной женской груди. — Ненавижу!

— Да? — он улыбнулся, зажал в ладонях её лицо и легко чмокнул в нос. — А я тебя люблю.

Она затихла, вглядываясь в его глаза. Только слёзы стекали по щекам, как маленькие ручейки.

— Не плачь, дурочка. Всё хорошо будет.

Глупо, но что он ещё мог сказать?

Дин вдруг приподнялась и поцеловала Дамира — сама, в губы. Сначала быстро, словно чего-то боялась, а затем долго, глубоко и сладко…

У него даже голова закружилась.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, улыбаясь. — И никому не отдам.

— Но…

— Никаких «но». Я всё решила.

Дамир не знал, что ответить. Поэтому решил промолчать. В конце концов, когда Дин узнает правду, она наверняка передумает…

— Пойдём отсюда? Здесь какие-то дурацкие платья.

— Согласна! Но тут рядом есть ещё один магазинчик…

— О-о-о не-е-ет, — Он хлопнул себя по лбу, а Дин залилась счастливым хохотом.

Да уж… Пусть лучше смеётся, чем плачет. Ради этого он даже был готов померить любое платье.

Ну, или почти любое. Тот кошмар из розовых кружавчиков — ни за что. Хорошо, что рыжим розовое не идёт.

***

Шайна Тарс

Я пребывала в такой растерянности, когда мы с Коулом вернулись в академию, что вместо того, чтобы пойти в свою комнату, направилась в зал памяти.

Нет, я не собиралась прыгать в портальное зеркало. Не только потому, что я была не готова встречаться с Нордом — всё же белый день, не дай Дарида я действительно чем-то помешаю, и его уволят. Могут ведь… посторонние в императорском дворце — это вам не шутки…

Я просто хотела увидеть маму. Я ведь давно собиралась найти её магическую фотографию или портрет. И почти забыла о том, что говорила Эмирин…

«Я не знала Кару Джейл».

Я бродила между рядов с фотографиями и портретами, мечтая увидеть маму. Хотя бы так. Мне нужно было успокоиться. Нужно было наконец понять, что она действительно существовала. Кара Джейл…

Но я не нашла её.

Я нашла Триш. А рядом с Триш, широко улыбаясь невидимому фотографу, стояла Роза Тарс.

«Триш Лаира и Розалин Тарс, группа АР-5-1», — гласила подпись под магической фотографией.

Я долго смотрела на их счастливые лица. А потом села на пол и расплакалась.

Я знала, что ночью мне приснится Триш. Она просто обязана была мне присниться. И я изо всех сил боролась со сном, совершенно не желая её видеть.

Мирра и Дин уже спали, а я всё сидела на постели и лупила глаза. Но в конце концов и меня сморило.

Во сне Триш бежала по коридорам Эйма, и я бежала за ней. В руке она сжимала какую-то тряпочку, белую, с тёмными пятнами, и вид у неё при этом был самый торжественный.

Толстые железные двери, которые она распахнула так легко, будто бы они были сделаны из ткани. За ними оказалась лаборатория, заставленная книжными шкафами, столами с банками, склянками и различными аппаратами непонятного назначения. За одним из наименее заваленных столов сидел Эдриан и рассматривал что-то в здоровенный микроскоп.

— Гляди, что у меня есть! — воскликнула Триш, подбегая к нему. Ей в этом сне было лет шестнадцать…

На стол полетел небольшой белый платочек, измазанный чем-то тёмно-красным.

— Что это? — В голосе Эдриана слышалось недоумение.

— Кровь Эмирин! — Триш даже в ладоши захлопала.