— Абсолютно точно, — сказал Бонд. — И какие это могут быть цифры?

— Один, ноль, шесть, шесть, девять. Только не спрашивай меня, что это означает.

— Я и не собирался. Послушай, Скарлетт. Если тебе удастся выбраться, ты окажешься по другую сторону завода. Чтобы добраться до самолета, тебе нужно будет обойти вокруг холма, под которым находится база. Ну а там… Ладно. Там тебе придется полагаться только на собственную сообразительность. Твоя главная задача — пробраться на борт и хорошенько там спрятаться. По моим расчетам, сейчас дело идет к вечеру. Действовать начнем часа в два ночи. Надеюсь, тебе повезет. В любом случае это наш единственный шанс.

Скарлетт кивнула. Некоторое время они просидели молча, но Бонд чувствовал, что она постепенно свыкается с необходимостью действовать по его плану, и более того — этот план начинал ей даже нравиться.

— Ты есть хочешь? — внезапно спросила Скарлетт.

— Давно уже живот подвело.

— А чего бы тебе сейчас больше всего хотелось?

Бонд задумался:

— Ну, на закуску что-нибудь легкое, не затрудняющее пищеварения. Например, яйца-пашот с беконом. Потом немного икры — такой, какой угощал меня Дариус у себя в саду. Палтус в кляре тоже пойдет. И запеченной куропаткой я бы не побрезговал. А запил бы я это все бутылочкой «Болленже Гранд Анне» тысяча девятьсот пятьдесят третьего года и парой бокалов какого-нибудь красного — «Шато Батайи», например. Один мой парижский друг недавно познакомил меня с этим напитком.

— А еще что?

— Я бы заказал все это в номер в гостинице. Где мы были бы с тобой вдвоем. Мы сидели бы голые прямо на кровати и объедались. А пока ложись сюда, поближе; когда настанет время действовать, я тебя разбужу. Представь себе, что ты в той гостинице, и постарайся заснуть.

— Ммм… Я уже там, — сказала Скарлетт. — Из-за приоткрытой двери ванной чувствуется запах гардении, это пахнет взбитая пена в ванне, которую я собираюсь принять…

Когда Скарлетт заснула, Бонд все продолжал обшаривать взглядом потолок, пытаясь обнаружить хоть какой-то намек на существование здесь наблюдательных приборов. В камере было темно; только из коридора через полуприкрытую заслонку на зарешеченном окне просачивался свет натриевой лампы. «Пожалуй, оно и к лучшему», — подумал Бонд. Посмотрев на спящую девушку, он с удовлетворением подумал, что она держится молодцом: четко следует его инструкциям и еще ни разу его не подвела.

Когда время, как предполагал Бонд, приблизилось к двум часам ночи, он осторожно разбудил Скарлетт и помог ей встать на ноги. Она помассировала его еще болевшее плечо и поцеловала глубокий порез на щеке, там, где острый кусок стекла прошел вглубь до самой десны.

— Вот выберемся отсюда, мой дорогой, и ты сразу же отправишься к зубному врачу, правда?

Бонд изобразил на лице страдальческую гримасу.

— И вот еще что, — сказала Скарлетт. — Пообещай мне, что если мы вырвемся из этого ада живыми, то первым делом направим сюда тех, кто сможет спасти Поппи.

— Обещаю. — Бонд нежно поцеловал ее в губы, подошел к двери и вскарабкался по неровностям стены, зависнув над дверным проемом выше окошка. — Давай!

Скарлетт прижалась лицом к решетке и громко крикнула. Сначала снаружи не было слышно ни звука, хотя Бонд прекрасно знал, что завод работает, а значит, где-то неподалеку должны быть и часовые. «В любом случае, — подумал он, — лучше уж никаких звуков вообще, чем слишком много сразу».

— Попробуй еще раз.

— Ш-ш-ш… Он идет.