Почувствовав, как тяжелое тело, прижатое к решетке под ним, обмякло, Бонд подхватил пистолет и бегом поднялся на верхний уровень — на погрузочную площадку причала, туда, где лежали приготовленные к транспортировке пакеты в полиэтиленовой упаковке. Он был уже на полдороге к двери, когда услышал крик пришедшего в себя охранника.

Подумать о том, что может находиться за дверью, к которой он так стремительно бежал, Бонду было некогда: не раздумывая, а лишь рассчитывая на удачу, он бросился в открытый дверной проем.

ГЛАВА 11

Хороший брюк

Пары секунд Бонду хватило, чтобы сориентироваться в новой обстановке. Как оказалось, дверь в стене ангара вела в рабочую зону небольшой верфи, где строилось или ремонтировалось одно-единственное судно. Здесь, в отличие от ангара, было довольно шумно: кто-то резал металл, кто-то что-то пилил, где-то стучал молоток или даже кувалда. Бонд понял, что здесь тревогу не подняли. Он на миг остановился, затем медленно двинулся вдоль лесов, в которых стояло строящееся судно, и вскоре увидел деревянные ступени, спускавшиеся на небольшую площадку, с которой распахнутая дверь вела явно на улицу. Путь к свободе был по крайней мере обнаружен. Поднявшись на один уровень вверх, Бонд вдруг услышал крик охранника, выбежавшего из той самой двери, откуда только что появился он сам. Обернувшись и выстрелив в сторону охранника, он спрыгнул с лесов и побежал по открытой площадке к двери. С разных сторон гремели выстрелы; одна из пуль со свистом пролетела прямо над его головой и вонзилась в деревянный забор. Он бежал зигзагами, уворачиваясь от пуль, отлетавших рикошетом от пола.

В дверном проеме прямо перед Бондом оказался еще один часовой: он стоял, расставив ноги и изготовившись к стрельбе. Бонд выстрелил ему в грудь из пистолета, отнятого у первого охранника; перепрыгнув через упавшее на порог тело, он выскочил на улицу, залитую лучами предзакатного солнца.

Бывают в жизни ситуации, когда нужно идти напролом, вперед в атаку, но бывают и такие (Бонд был в этом глубоко убежден), когда главное — отступить, убежать, грубо говоря, свалить к чертовой матери из опасного места, чтобы спасти свою шкуру. Главная трудность заключалась в том, чтобы выбрать правильную тактику в том или ином случае. Дариус говорил Бонду, что даже знаменитое паломничество Пророка — хиджра — в Священный город представляло собой не что иное, как тактическое отступление. Повторяя про себя это звучное арабское слово «хиджра», Бонд не оглядываясь бросился бежать по улице со всей скоростью, на которую только был способен. Пробежав, наверное, ярдов сто по направлению к городу, он вдруг услышал громогласный гудок какого-то породистого автомобиля, вырвавшийся из ближайшего переулка.

Это был, к его изумлению, знакомый серый «кадиллак», за бликующим на солнце ветровым стеклом которого Бонд смог разглядеть только пышную щетку усов.

— Залезайте, мистер Джеймс. Ну куда вы так бежать в одни купальный брюки. — Хамид перегнулся через сиденье, распахнул заднюю дверцу, и Бонд одним прыжком влетел внутрь салона.

— Гони, Хамид! Гони! — заорал он еще на лету.

Но подгонять шофера не было необходимости: оставив в проулке между доками черные полосы ободранной резины, машина понеслась вперед. Буквально через несколько секунд она выскочила на площадь Азади, с трудом обогнув маленький местный базарчик, который едва не прошила насквозь. Затем, ловко лавируя в потоке автомобилей, «кадиллак» помчался среди обсаженных пальмами миллионерских вилл, расположенных в глубине городка.

Бонд выждал некоторое время и, убедившись, что погони нет, а если и была, то отстала, поскольку наверняка сбилась со следа благодаря непредсказуемой траектории «кадиллака», сказал:

— Всё в порядке. Сбавь немного.

Хамид выглядел разочарованно, как ребенок, которого оторвали от игры, но дисциплинированно выполнил распоряжение.