Она зарычала.

– Роза? – Он так давно ее не видел. Так много времени прошло с тех пор, как он в отчаянии пришел к Люку и заключил сделку, чтобы спасти ее жизнь.

Или скорее… сделку, чтобы вернуть ее из мертвых.

– Я никогда не хотела этого, – прошептала Роза.

Его сердце бешено колотилось в груди.

– Что, по твоему, я должен был делать? Все произошло из за меня. Моя вина. Я…

– Ты здесь потому, что Макадамс и его извращенная группа агентов дали мне первое задание. – Ее ломкий голос прорвался сквозь его слова. Ее лицо осталось таким, каким он его помнил: мягкий овал, большие глубокие глаза и полные, сексуальные губы. Хотя ее кожа была слишком бледной, и он мог видеть темные тени, которые лежали у нее под глазами. – Ты и есть то задание.

Запах дыма усилился. Казалось, что все это место вот вот сгорит в огне. Теперь он услышал пронзительный сигнал тревоги, который, казалось, становился все громче с каждым мгновением.

– Агент Макадамс сказал мне, что я должна напасть на того, кого поместят в камеру вместе со мной. – Он сказал… он сказал, что я должна убить этого человека.

Дерьмо.

– Если я этого не сделаю… – Она наклонила голову вперед, и темный занавес ее волос – грязных и спутанных, потому что она находилась в плену черт знает сколько времени – опустился вниз, закрывая ее лицо. – Тогда Макадамс сказал, что страдать буду я.

Он хотел сделать так, чтобы Макадамс страдал – мучительно и болезненно.

– Мне очень жаль, – сказала ему Роза. Ее дыхание вырвалось с печальным вздохом. Вот в чем заключалась особенность вампиров – они все еще дышали. Они все еще чувствовали. Они все еще жили, только по другому. Для этого требовались кровь и клыки. – Но у меня нет выбора.

Может, у нее и нет, но у него есть. Джулиан обвел взглядом камеру. Он подбежал к стене и ударил по ней кулаком, снова и снова, но странное стекло не разбилось. Его руки кровоточили, когда он наносил удары, но стекло не поддавалось.

Затем он почувствовал ее прикосновение к своему плечу. Мягкое, легкое и посылающее жаркий поток прямо через все его тело. Он напрягся, его окровавленный кулак все еще был поднят.

Так было всегда между ними. Она дотронулась до него, и он возжелал. Он страстно желал этого. Терял рассудок.

– Мне очень жаль, – повторила она.

И через стекло он увидел Гаррика Макадамса и его людей – вооруженных людей, которые казались немного опаленными и покрытыми пеплом – бегущих к камере.

Джулиан стиснул зубы.

– Я правда ненавижу, – добавила Роза почти… задумчиво. – Что тебе снова придется смотреть, как я умираю.

Что?

Гаррик открыл дверь камеры.

Роза схватила Джулиана за плечи и оттащила его подальше от агентов. Он ударился спиной о заднюю стену.

Слишком поздно до него дошли ее слова. Роза не собиралась его убивать. Она собиралась пожертвовать собой. Нет, нет, нет! Он открыл рот, и рев его зверя вырвался наружу, казалось, сотрясая клетку.

– Она уже должна была опустошить парня! – заговорила первой рыжеволосая женщина, стоявшая позади Гаррика. Мадлен. Да, он узнал ее достаточно легко. Она подняла оружие, целясь прямо в Розу. – Ты знала свое задание.

Роза бросилась к ней.

Джулиан метнулся к ним.

Агенты открыли огонь по Розе – шквал пуль обрушился на ее тело, и она дернулась, словно марионетка на веревочке.

И тут Джулиана поразила трансформация, раскаленная добела и обжигающая. Его зверь буквально вцепился когтями и оттолкнул человека назад. Джулиан упал на пол на четвереньки, его лапы и когти царапали поверхность. Мех вырвался из его тела, когда он смотрел, как падает Роза.