Фургон, в котором ехали мужчины, выглядел примерно также, но в нем было всего две лежанки и больше места для багажа. В каждом фургоне имелось по две лампы. Большая часть провизии хранилась в фургоне мужчин.

— Снаружи такой холод… — проговорил Хили.

— Мы ведь едем быстро, да? — спросила Дженис.

— Быстрее, чем ехали бы на колесах. Снег покрылся наледью, так что мы как бы скользим по льду.

Они путешествовали уже четвертый день, но видели лишь покрытые снегом холмы и замерзшие ручьи, по берегам которых росли деревья и кустарники.

Они находились в самом начале пути, но ехали довольно быстро, что и вызывало некоторое беспокойство: казалось, Баркер Ведет их даже быстрее, чем следовало. Однако вмешиваться Хили не хотел. Вполне возможно, что Баркер старался миновать продуваемые ветрами равнины, пока снова не разыгралась метель.

Дженис накинула пальто.

— Том, я хочу немного прогуляться. Может, составишь мне компанию?

Взявшись за руки, они спрыгнули на снег и подошли к Баркеру, который путешествовал верхом. Раскурив сигару, он приветливо им улыбнулся.

— Холодновато для прогулок… Я бы на вашем месте посиживал в фургоне.

— Ничего, нам пойдет на пользу, — ответила Дженис.

Вокруг насколько хватало глаз простирались бесконечные равнины, покрытые низкими холмами и испещренные темными шрамами оврагов. То и дело попадались ручьи, названия которых звучали как древняя, романтическая сага: ручей Копья, ручей Маленькой Молнии, ручей Старухи…

— Беспокоишься, Том?

Вопрос застал его врасплох.

— Неужели это так очевидно?

— Мне показалось, ты беспокоишься. — Немного помолчав, она спросила: — Что тебя тревожит, Том?

Он говорил, с трудом подбирая слова:

— Это, наверное, из-за расстояний… Земля такая огромная…

— Долго нам еще?

Хили предпочел уклониться от ответа. Он об этом даже думать боялся. Они прошли еще немного. Пробравшись через сугроб, остановились на гребне холма. Колючий ветер обжигал лицо. Хили потер щеку, пытаясь отогреть ее.

— Том!

Дженис куда-то указывала и, проследив за ее вытянутой рукой, Хили увидел на снегу длинную цепочку следов. Они подошли ближе и остановились. Путь их пересекали следы лошади, исчезающие где-то за холмами.

Заметив их оживленную жестикуляцию, Баркер пришпорил коня и подскакал к ним.

— Индейцы! — сказал Хили, указывая на следы.

Сидя верхом, Баркер выглядел еще внушительнее, еще самонадеяннее. Тем не менее увидев отпечатки копыт, он помрачнел. Следы уводили в сторону пустынных и диких краев, причем это были следы подкованной лошади.

Ни один белый человек, будучи в здравом уме, не поехал бы в том направлении в самой середине зимы.

— Лошадь подкована, — произнес Баркер. — Значит, всадник не индеец.

Было очевидно, что Баркер обеспокоен. Искоса поглядывая на него, Хили удивлялся: почему следы белого человека так его встревожили?

Баркер резко повернулся к Дженис.

— Этот парень, Мэбри… Он говорил, что догонит нас?

— Нет. С какой стати?

Вспомнив о Мэбри, Дженис покраснела. Ей не следует думать о таком мужчине. Он — убийца, отвратительный и злобный, скрывающий свое истинное лицо под маской равнодушия.

Фургоны медленно их догоняли. От впалых боков лошадей поднимался пар. Путешествие казалось легким и приятным, смерзшийся снег выровнял все ямы и ухабы.