— Ну, и… его не задержали?

— Антуан Лабар, — торжественно заявил бургомистр, — предоставил судебному следователю алиби. В то время, когда душили Виру, он находился у себя на кухне с сестрой.

— Таким образом, он вне подозрений? — спросил Гитер.

— Право слово, вы слишком многого от меня хотите. Но, естественно, если только Лабар не обладает даром вездесущности, мне кажется маловероятным, чтобы он мог одновременно проверять счета дома и убить коммивояжера на Центральной улице.

— Да, это было бы сложно… — вставил Моль, сраженный словом «вездесущность». — Кроме того, лично я…

— А кто, — вмешался Верспрее, — подтвердил алиби Лабара? Жена?

— Сестра, — ответил бургомистр. — Мы с ним ходили к нему домой и даже поднимались в спальню красавицы Жюли…

— О! О! — оживился ветеринар. — Но ее, конечно же, там не было?

— Почему, она была там. Да еще в кровати! Именно поэтому судебный следователь и настоял на том, чтобы ее повидать…

— В кровати! — воскликнул Лепомм, стоявший рядом со столом, уперев кулаки в бедра и стараясь не пропустить из разговора ни слова. — Я думаю, вы не скучали, господин бургомистр, а? Она, должно быть, хороша в кровати, эта шлюха…

Бине пожал плечами:

— Она больна и спала.

— Но, чтобы допросить, ее надо было разбудить, — заметил Верспрее.

— Ее не допрашивали, — пояснил бургомистр. — Судебный следователь лишь осмотрел комнату. Мы оставались на пороге и… за все это время красотка Жюли не шелохнулась…

Поколебавшись, он прибавил:

— Мне даже показалось, что судебный следователь несколько обеспокоен. Он обещал Лабару не будить его жену, если та спит, и допросить ее позже. Он наклонился над постелью и успокоился, по-моему, только убедившись, что госпожа Лабар дышит нормально.

Установившуюся тишину вскоре прервал Верспрее:

— А вам, господин бургомистр, этот сон не показался необычным?

— Необычным… Нет, не могу сказать, чтобы он был необычным.

Но его голосу не хватало убежденности.

— Лабар и его сестра, — снова заговорил Верспрее, — два сапога пара… А жена — совсем другого поля ягода… Я нахожу по меньшей мере странной ее столь внезапную болезнь и то, что из-за этого сна судебный следователь не смог…

Он сам себя оборвал, не закончив фразу:

— Что с вами, господин Гитер?

Артур Гитер вскрикнул, побледнел, и в глазах, его читалось смятение.

— Возможно ли?.. — прошептал он.

— Что возможно… или невозможно? — настаивал Верспрее по обыкновению сердито. — Слушайте, вы что, не хотите отвечать?

— Нет, нет, — дрожащим голосом отозвался маленький аптекарь.

Он отодвинул свой стул и поднялся:

— Мне нужно… Мне нужно уйти…

— А! Вы заболели?

Гитер покачал головой:

— Играйте без меня… Вас четверо… Мне нужно немедленно уйти…

Верспрее переглянулся с Дермюлем и постучал пальцем по лбу.

— Но, — спросил Моль, — куда вы собираетесь идти? У вас назначена встреча или же?..

Аптекарь торопливо надевал пальто.

— Мне надо найти…

Не закончив, он обернулся к бургомистру:

— Судебный следователь остановился в Привокзальной гостинице не так ли?

— Так значит, — заметил Верспрее, — это к нему у вас такое срочное дело?

Он рассмеялся:

— Может быть, расчет вероятностей открыл вам личность преступника?

— Господин Эрали действительно выбрал Привокзальную гостиницу, — сказал бургомистр, — но…

Он посмотрел на часы:

— В это время он еще должен быть в моем кабинете в управе.