Аптекарь торопливо надевал пальто.

— Мне надо найти…

Не закончив, он обернулся к бургомистру:

— Судебный следователь остановился в Привокзальной гостинице не так ли?

— Так значит, — заметил Верспрее, — это к нему у вас такое срочное дело?

Он рассмеялся:

— Может быть, расчет вероятностей открыл вам личность преступника?

— Господин Эрали действительно выбрал Привокзальную гостиницу, — сказал бургомистр, — но…

Он посмотрел на часы:

— В это время он еще должен быть в моем кабинете в управе. Когда мы расставались, он сказал, что собирается поработать попозже.

— Вы… Вы уверены, что я найду его там? — настаивал Гитер.

— Почти уверен.

— Спасибо.

Надевая котелок, аптекарь смял его, но не обратил внимания и, кое-как застегивая пальто, бросился вон из кафе. Через минуту он растворился в ночной тьме…

— Честное слово, он тронулся! — воскликнул Верспрее.

— Или же, — заметил Дермюль, — знает больше нашего об убийстве и хочет о чем-то предупредить судебного следователя. Но какое волнение… Похоже, он сделал какое-то сенсационное открытие… Ему не сиделось на месте… Глядите-ка, он даже позабыл трость.

А в ночи, совсем такой же, как предыдущая, может быть, даже немного более темной, конечно же, более темной, маленький Гитер, прижав локти, бежал к управе. Его долг предстал перед ним в ярком свете в тот же миг, как у него мелькнула неожиданная мысль. Ни на секунду не подумал он уклониться от выполнения этого долга, и теперь бежал из всех сил, думая лишь о цели пути… Однако вскоре он почувствовал слабость, дыхание участилось, и ему пришлось замедлить шаги…

И тогда, обступаемый со всех сторон ночными тенями, маленький Гитер вновь испытал страх. Он оглядывался украдкой, ощутив, как сжимается горло и внезапно вспотели ладони. В деревне все было тихо, он слышал только звук собственных шагов и стук сердца, улицы словно вымерли, и с дрожью он представил приближение таинственного убийцы Аристида Виру.

Вот он появится там, в конце улицы, высокий, худой, весь черный, с белым лицом и дырами вместо глаз. Он приблизится, недвижный, не поднимая ног, как неумолимо надвигаются душители в ночных кошмарах. А он, Гитер, Артур Гитер, аптекарь Сент-Круа, заледенеет с головы до пят, будет парализован, пригвожден на месте, неспособен сделать ни одного движения, чтобы убежать от чудовища, и весь остаток его жизненных сил сконцентрируется во взгляде. Холодные, липкие руки, мягкие и жесткие разом, сомкнутся на хрупкой шее и сожмут… Но он не проснется от этого кошмара с потом на лбу, он больше никогда не проснется!..

Гитер снова пустился бежать. Самое позднее через пять минут он достигнет управы, расскажет судебному следователю Эрали все, что знает. И г-жа Гитер, когда муж вернется и поведает о ночном походе, восхитится его храбростью. А завтра, узнав обо всем, вся Сент-Круа разделит ее восхищение.

«Еще несколько домов, — подумал маленький аптекарь, — и я достигну площади…»

Там он окажется в безопасности, даже если душитель станет преследовать его, он успеет ворваться в здание управы, позвать на помощь, толкнуть дверь в кабинет Эрали… Там он будет спасен…

Ему опять пришлось умерить шаги. Пот стекал по щекам, в боку кололо.

Он начал считать дома, отделявшие его от большого пятна света, обозначавшего площадь: один, два, три, четыре… Еще шесть-семь домов и…

И тут сердце замерло у него в груди, а колени подкосились от ужаса. Он хотел закричать и не смог.

В тени дверного проема шевельнулось нечто еще более темное.