Поводья выпали из рук Люсинды. Она обхватила жеребца за шею, отчаянно стараясь удержаться в седле, когда конь рванулся к поляне. Ей понадобилось всего несколько мгновений, чтобы снова схватить поводья и остановить Сола. Конь стоял, дрожа всем телом, когда она соскользнула с него. Быстро привязав поводья к толстой ветке, Люсинда побежала к Уиллу.

Она кинулась в его объятия, уткнувшись ему в шею.

— Люсинда, какого черта?! — Уилл чуть отстранил ее. — Тебя же могли убить! — Он притянул ее к себе и впился в ее губы жарким поцелуем.

Прервав поцелуй, он внимательно; посмотрел ей в глаза.

— Ты спасла мне жизнь, Люсинда

— А ты — мне, — ответила она, — взяв, его лицо в ладони. — Ты отважный… проклятый дурак!

— Это ты отважная, Люсинда, ты… — Герцог смотрел на нее с любовью и нежностью. — А я был чудовищем, я заблуждался и боялся того, что чувствовал. Боялся того, что произойдет, если я признаю…

Он внезапно умолк и судорожно сглотнул.

— Я люблю тебя, Люсинда. И всегда любил.

Сердце Люсинды было готово разорваться от радости. Она притянула его лицо к своему, и теперь их губы почти соприкасались.

— Пора, ваша светлость! — раздался чей-то голос.

Тут он снова поцеловал ее, и этот нежный поцелуй наполнил сердце Люсинды новой надеждой.

— Обещай мне, что ты никогда больше не будешь предпринимать таких опасных действий. — Герцог еще крепче прижал Люсинду к себе.

А вокруг них царил хаос; одни коринфяне склонились над телом Гаренна, другие занялись Царем Соломоном. А Кармайкл оказывал помощь Уэстону — когда пистолет Гаренна внезапно выстрелил, пуля случайно задела его ногу.

Но здесь, рядом с Уиллом, все было спокойно — мир наконец-то стал снова таким, каким ему и следовало быть.

— Вам придется жениться на мне. Только тогда я смогу дать вам такое обещание, ваша светлость, — с улыбкой сказала Люсинда.

— Черт побери, и всего-то?

— Да, пожалуй.

— Вот и хорошо. — На губах Уилла заиграла улыбка. — Но неужели от любви ты стала такой покладистой?

Люсинда кивнула и засмеялась, глядя на кроны деревьев, сквозь которые проглядывал свет луны.

— Ах, ваша светлость, вы понятия не имеете, насколько я покладистая.

Эпилог

Замок Клермон

Дербишир, 1812 год

Уилл ласково поглаживал Люсинду по спине, вызывая у своей красивой жены вздохи удовлетворения.

— Принести кресло? — спросил он, с беспокойством глядя на ее округлившийся живот.

Загораживаясь от яркого солнца, Люсинда поднесла ладонь к глазам, чтобы лучше разглядеть нового жеребца, резвящегося на пастбище.

— Со мной все в порядке, — заверила она его. — Скажи мне, что ты думаешь о Торе?

Уилл посмотрел на величественного чистопородного жеребца, скакавшего за изгородью. Он появился здесь всего день назад, но уже неплохо освоился.

— Полагаю, мое мнение не важно. Важно то, что думаешь ты.

— Какой ты умный, — похвалила мужа Люсинда. — Знаешь, у него очень стройные ноги, а глаза… Ах, они такие добрые, и в них столько неподдельной радости, когда он скачет, правда же? Думаю, он хорошо будет покрывать наших кобыл.

— Лучше, чем Сол? — недоверчиво спросил Уилл.