Но кто мог представить, что они могут оказаться вооружены и реально опасны, готовые начать еще и стрельбу?

«Примите же меры, ради бога! Уберите их с наших улиц. Избавьтесь нас от них!»

В пятницу вечером мы с Элейн обосновались в ее квартире. Она приготовила итальянскую пасту с салатом, и мы уселись ужинать перед телевизором. Ведущая позднего выпуска новостей пыталась увязать одну историю с другой, противопоставляя строительного магната, имевшего все причины для того, чтобы жить, но покончившего с собой, с Джорджем Садецки, жизнь которого выглядела бессмысленной, но отнявшего ее у другого человека. Я заметил, что не вижу между ними очевидной связи, и Элейн объяснила, что только так журналистка могла засунуть обе трагические фигуры в один абзац.

Затем они показали в записи интервью с человеком, названным только по имени – Барри. Это был худощавый чернокожий мужчина с поседевшими уже волосами и в очках с роговой оправой, которого представили как друга предполагаемого убийцы.

Джордж, сказал он, был добрейшим малым. Любил сидеть на скамейках, часто отправлялся на прогулки. Никому не причинял неудобств и не хотел, чтобы люди причиняли неудобства ему.

– Вот тоже важная новость, – съязвила Элейн.

Джордж не любил попрошайничать, клянчить у незнакомых людей. Если ему нужны были деньги на пиво, он скорее бы собрал по помойкам алюминиевую тару и отнес в пункт сбора. И мусора вокруг баков никогда не разбрасывал; все укладывал обратно, чтобы никого не злить.

– Истинный защитник окружающей среды выискался, – сказала Элейн.

И он всегда был тихоней, рассказывал дальше Барри. Говорил ли Джордж когда-нибудь, что у него есть пистолет? Барри точно не помнил, но, возможно, он слышал от него что-то такое. Но поймите: Джордж много о чем говорил. Он побывал во Вьетнаме и нередко путал прошлое с настоящим. Он мог рассказать, как сделал что-то, а ты не понимал, произошло это вчера или двадцать лет назад, а быть может, такого и вовсе не было. Привести пример? Ну, вот он рассказывал, как жег хижины из огнемета. Как убивал людей. Когда он заводил речь об огнемете и хижинах, ты хотя бы понимал, что он вспоминает прошлое двадцатилетней давности, если не врет, потому что на Западной Пятьдесят седьмой улице никаких хижин и огнеметов не было и быть не могло. Но вот что касается стрельбы в людей, то тут дело другое.

– С вами была Эмми Вассбиндер из «Адской кухни», – завершила сюжет репортерша, – где нет хижин и огнеметов, а вот стрельба по людям – другое дело.

Элейн приглушила звук.

– Я обратила внимание, что название «Адская кухня» снова в ходу, – сказала она. – А что случилось с Клинтоном?

– Когда нужно задрать стоимость жилья в том районе, его величают Клинтоном, – ответил я. – Тогда начинаются разговоры о смене общественного статуса основной массы жителей и о посадках деревьев. Но если речь о стрельбе и торговле наркотой, то это по-прежнему «Адская кухня». Глен Хольцман жил в роскошном высотном доме в Клинтоне. А смерть нашел в двух шагах от него в «Адской кухне».

– У меня мелькнула схожая мысль.

– Я встречался с этим Барри прежде, – сообщил я. – С этим самым другом Джорджа.

– В своем районе?

– На встрече группы.

– Так он тоже в программе?

– Как сказать. Он там вертелся. Но явно не ведет трезвый образ жизни. Ты же только что видела, как он лакал пиво прямо перед телекамерой.