В рассказе скрипача явно чего-то не хватало. В том, как развивался триумфальный апрельский вечер распавшегося квартета, ничто не предвещало драматической развязки с исчезновениями. Ну, выпили после концерта, ну, сыграл Иванов «Дьявольские трели», ну, поехал спать. И остальные скоро разошлись. Так почему Иванов оказался утром в милиции в невменяемом состоянии? Поехал из «Реставрации» куда-то еще? Или кто-то на улице отобрал у него инструмент?

Не хватает хотя бы еще одной версии того вечера, думает Штарк. Телефоны Дорфмана и Чернецова он у Иноземцева выпросил и намерен утром им позвонить. Может быть, они что-то заметили, — что Иноземцев упустил из виду или о чем умолчал.

Иван слышит, как скрипит дверь спальни: видимо, как он ни старался, своим шуршанием на кухне разбудил-таки Софью. Она усаживается напротив него в незапахнутом халате, трет заспанные глаза.

— Ну как, удачно?

— Ты чего вскочила? Разбудил тебя?

— Отвыкла без тебя спать, — жалуется она.

— Я как раз собирался ложиться.

— Налей мне лучше немножко, расскажи, как пообщались… А хотя какое там, нельзя мне, — спохватывается она.

Понимающе кивнув, Иван пересказывает Софье разговор с Иноземцевым.

— И главное, понимаешь, непонятно, что случилось ночью. Этот Иванов вроде домой поехал. Иноземцев говорит, что он не пьяница, ну то есть вряд ли пошел искать «продолжения банкета». И вдруг полиция, скрипки нет, хлоп — вот и самого его нет. И непохоже, чтобы на него напали, — Иноземцев говорит, что следов побоев не было.

— Слушай, а с чего это вдруг Иванов стал в клубе играть на скрипке?

— Погоди, дай вспомню, что Иноземцев говорил… Ну да, там была какая-то девушка, попросила его сыграть.

— А она, случайно, потом не с ним ушла?

— Вроде он один ушел.

— А она — за ним?

— Я про это не спросил. И даже не знаю, что за девушка.

— Эх ты, сыщик, — укоряет Ивана Софья. Ему и в самом деле становится немного стыдно: всякий профессионал на его месте искал бы женщину, следуя старому правилу.

— Пойдем спать, Сонь, — просит Иван. — Утром стану опять всех расспрашивать.

Уже в постели Софья шепчет ему на ухо:

— Ты теперь собираешься искать Иванова, а не скрипку?

Иван в полусне бормочет что-то утвердительное.

— Я так и знала, что ты опять впутаешься в историю, — еле слышно говорит она, обнимая его.

Будит их телефонный звонок. За месяцы безделья Иван и Софья отвыкли рано вставать. Хватаясь за телефон, Штарк видит на нем время — девять утра.

— Иван Антонович? — слышит он в трубке. Штарк со школы ненавидит обращение по отчеству. Почему в каждый разговор с чиновником, например, оказываются втянуты отцы? Поэтому отвечает Иван отрывисто:

— Да. Кто это?

— Это Константинов Алексей Львович, — слышится в трубке учтивый, но властный голос. — Вы вчера встречались с одним моим знакомым, Николаем Иноземцевым. Я бы тоже хотел поговорить с вами. Вас не затруднит подъехать ко мне в банк?

Штарк, конечно же, знал о предправления «Госпромбанка», но видел его только на фотографиях и уж точно не ожидал, что тот так запросто позвонит ему с утра на мобильный.

— Не затруднит; только, если можно, во второй половине дня. У меня с утра назначена встреча.

— Хорошо, приезжайте к двум. Я переведу звонок на мою помощницу; дайте ей номер машины, чтобы вас пропустили на подземную парковку.

— Я на метро приеду, — бодро отвечает Штарк.