— Без неё вы ничто — просто человек, который кричит в темноту.
Ветер стих, и Кроули со слезами на глазах побрёл прочь. На другой стороне платформы показался Карсвелл, обалдевший от ветра и от крепкого удара, которым я встряхнул его тупой мозг. Кроули схватил его за руку и потянул за собой вглубь новой ветки метрополитена.
— Пойдёмте, — проговорил он. — Наше время ещё настанет! Они увидят, наше время ещё придёт!..
И они исчезли в тоннеле. Спустя несколько секунд оттуда эхом донёсся крик Кроули:
— Придёт наше время!.. Оно уже близко!
Послышался свист приближающегося поезда.
— Да, — добавил Холмс, — как девять сорок пять на Ватерлоо.
Из тоннеля долетели дикие вопли Кроули и Карсвелла. Мой друг посмотрел на меня:
— И это, как прогресс, не остановить.
Поезд затормозил у платформы, и Холмс с мрачной улыбкой пригласил нас с Карнакки следовать за ним.
— Мы заслужили хороший новогодний ужин!
На следующее утро пережитый кошмар вернулся в форме газетных отчётов о жертвах двух газовых атак. В результате взрыва на Оксфорд-стрит и панического бегства со станции «Бэнк» погибли тридцать девять человек, получивших физические увечья — в два раза больше, а число пострадавших психически просто нельзя назвать. Это, пожалуй, было самым тяжёлым последствием — людей заставили увидеть самое худшее, что они могли себе представить, и теперь им предстояло жить с этим дальше. А Джон Сайленс думал, что всё делалось во благо человечества! Воистину благими намерениями вымощена дорога в ад.
Нам троим не терпелось забыть обо всём за хорошим столом. Ничто так не обостряет аппетит, как близость смерти.
Мы сделали небольшую остановку в Скотленд-Ярде и снабдили слегка растерявшегося Грегсона сведениями, которыми он должен был располагать на тот момент.
На следующее утро Холмс был счастлив обсудить дело в деталях, но тогда он просто хотел оставить всё позади. А благодаря репутации, на которую мой друг так часто жаловался, временами он позволял себе самое возмутительное поведение.
В общем, мы удрали Б любимое заведение Холмса, небольшое бистро неподалёку от Мэйфейра.
— Да, это без преувеличения было дьявольское дело, — произнёс я, когда мы покончили с едой. — Я даже не могу приступить к его анализу.
— Сможете, — с улыбкой сказал Холмс. — Ещё один бокал вина, и начнёте.
— Послушайте, — Карнакки, несмотря на весь свой снобизм, остался доволен меню, — кто же, по-вашему, пытался меня застрелить?
— Сайленс, — ответил Холмс. — Ватсон слышал, как он рыдал в ту ночь: совесть мучила. Несомненно, Кроули решил, что ваше присутствие слишком усложняет ситуацию. Они встретились вскоре после того, как вы разошлись по своим комнатам. Думаю, это Сайленса вы оба видели на улице возле гостиницы.
— А я думал, что это вы, — сказал я.
— Вот почему вы отличный врач и посредственный детектив.
— Сайленс считал, что поступает правильно, — проговорил я. — Он действовал согласно своей вере.
— Как только ваша вера забирает жизнь хотя бы одного ни в чём не повинного человека, — возразил Холмс, — вы теряете право на любые оправдания. Закон существует для всех. Теперь эта троица выучила урок. Для неё — фатальный.
Но всё оказалось не совсем так. Если тело доктора Сайленса обнаружили там, где оно должно было быть, то есть в захваченном злоумышленниками поезде, то ни о Кроули, ни о Карсвелле этого не скажешь.
Первый объявился в Америке, нашёл пристанище в Нью-Йорке. |