— Возвращайтесь к своим книгам, Карсвелл, — выдавил я.

С трудом встав на ноги, я приложил всю свою волю, чтобы избавиться от ощущения, будто Мэри по-прежнему цепляется за мою спину и пытается проникнуть внутрь.

А потом я решил сменить тактику. Это не моя Мэри, рассудил я, но, будь она настоящей, неважно, как она выглядела, я бы любил её. Если бы она обняла меня, я бы не испугался, наоборот, её объятия придали бы мне сил.

Я улыбнулся:

— О, ещё моя жена просит вам передать: научитесь считать!

Карсвелл нажал на спусковой крючок, но к этому моменту он уже расстрелял все шесть патронов. А я с такой силой ударил его в челюсть, что потом ещё двадцать четыре часа получал наслаждение от боли в кисти.

Холмс стоял, опираясь рукой о стену.

— Как вы себя чувствуете, мой друг? — спросил я.

Он посмотрел на меня, и я увидел в его глазах точное отражение собственной решимости.

— Одними фантазиями меня не остановить, — сказал он. — Давайте избавимся от этих имбецилов раз и навсегда.

У машиниста не выдержали нервы — то ли от воздействия газа, то ли от осознания того, что впереди его неминуемо ждёт тюрьма. Он с дикими воплями помчался по платформе к лестнице. Взбираясь по ступенькам, не переставал отбиваться от летающих вокруг его головы воображаемых тварей.

Карнакки, подтянувшись, медленно взобрался на платформу. Его руки дрожали от перенапряжения; глаза под воздействием газа вылезли из орбит. Он выкрикивал какие-то угрозы и размахивал кулаком.

Между нами стоял Кроули: длинные волосы гладко зачёсаны набок, зрачки расширены, а лицо абсурдно счастливое.

— Да! — кричал он. — Вот он!.. Это мой мир!

Я понятия не имею, что за призрачные существа окружали Кроули, но видеть, какое удовольствие он получает в их обществе, было невыносимо. Последние несколько свидетелей произошедшего бежали с платформы, и мы с Холмсом имели возможность наблюдать картину из предполагаемого будущего Кроули: обезумевший деспот наслаждается страхом людей.

Холмс прошёл мимо Кроули, по пути задев его плечом, и забрался в кабину машиниста. Вскоре поезд дал задний ход, а Холмс спрыгнул обратно на платформу. Состав постепенно набрал скорость и, толкая перед собой контейнер с ядовитым газом, исчез в тоннеле.

— Доедет до конечной станции, — проговорил Холмс, — а там эффектно остановится. Газ улетучится в пути.

— Нет!.. — закричал Кроули. — Вы не отнимете у меня моих прекрасных демонов!

Пронзительно взвыл ветер, и платформу заполнило Дыхание Бога. Оно закружило от стены к стене и сбило нас с ног. Холмс, Карнакки и я ползком пробирались к выходу.

— Я обрету мой мир! — не переставая кричал Кроули. — Я обрету!..

Холмс медленно поднялся на ноги и направился к нему. Ветер продолжал дуть всё с той же силой.

— Нет, — спокойно сказал мой друг, — не обретёте. Потому что наступает век перемен и человечество в этом столетии, как и во всех предыдущих, будет упрямо двигаться вперёд. У людей не останется времени на ваш тёмный мир с его страхами и предрассудками, с его богами гнева и демонами скорби, с его кровью, которой хватит, чтобы окрасить океаны. Человечество повернётся спиной к этому миру, забудет о нём. Людей увлечёт прекрасный яркий свет будущего. Оно перестанет в вас верить — в этом всё дело!

Холмс и Кроули теперь стояли лицом к лицу. Волосы последнего были гладко причёсаны, потому что для него ветер не дул.

— Вера, — произнёс Холмс.