|
На Арину внимания не обратила, что то доставая из своих сумок и шурша ими. Зато пацан покосился на бабульку, и девушка заторопилась с созданием оберега, испугавшись, что он сочтёт бабульку годной, чтобы избавиться от облака. Но пацан исподлобья бросил взгляд на ту и снова уставился на дорогу. Облако над его головой не шелохнулось. Значит, пацан просто посмотрел на ту, что присела рядом, а не на возможного носителя облака… А потом и бабулька подхватилась со скамейки и побежала к подошедшему автобусу.
Руки Арины застыли на связанном, склеенном и скрученном обереге. Всё. Неизвестно, возьмёт ли пацан довольно странную вещь, но на колени Арина ему вещичку бросит. Или ещё что нибудь придумает, лишь бы он коснулся оберега руками. Бывает, что хватает и нескольких секунд, в которые человек касается оберега, – и дымчатое облако исчезает. А потом, глядишь, и поговорить с ним можно будет… – Эй! Ты! – резко позвала Арина. – Лови! Пацан, от неожиданности обернувшийся к ней на зов, поймал летящий к нему предмет, похожий на самодельный собачий ошейник с наляпанными на него нелепыми украшениями. Поймал и, обалдевши при виде странной вещички, захлопал на неё глазами. Дымное облако над ним пропало через шесть секунд – Арина считала. Именно пропало – медленно истаивая в воздухе. И леденящий холод, тянувший от него, постепенно сошёл на нет. Чувствительно… И девушка расслабилась, в очередной раз убедившись, что всё делает правильно. Ощутил пацан это не сразу, потому что всё ещё пялился на оберег. Но, едва понял, что произошло, вскинул глаза уже на Арину. – Ты!.. – начал он и, изо всех сил прижимая к себе оберег, вскочил со скамьи, чтобы приблизиться к Арине. Заглянул в её сумку, которая всё ещё была открыта, и сел рядом, испуганно и с надеждой глядя на девушку. – Ты умеешь?! Девушка убрала сумку на другую сторону от себя, и пацан сел ещё ближе, уже встревоженно глядя на неё. – Умею, только вижу плохо. Приходится долго смотреть, чтобы увидеть. Для посторонних, которые могли бы слышать их, разговор, наверное, выглядел разговором двух сумасшедших. Пацан, видимо, не знал, с чего начать, но продолжал смотреть с надеждой. – А ты? – в свою очередь спросила Арина. – Ты давно с этой штукой… на голове которая была, ходишь? Он отвернулся и безэмоционально сказал: – Недавно. Судя по паузе, говорить о дымчатом облаке ему не хотелось. Арина только открыла рот спросить, насколько недавно, как вдруг догадалась, почему он ответил коротко. – Это не первая, – утвердительно сказала она. – Первую ты всё таки… – И замолчала, сама отвернувшись к дороге, чтобы не смущать его. – Видела, да? – всё так же не глядя, спросил он. – Ну да… Так и есть. Я же не знал, что так будет. Я видел… Когда думал о том, чтобы избавиться от этой дряни, передать её кому то, она тут же тянулась туда… Я думал – она просто перепрыгнет с меня… И я попробовал. – Он прижал оберег к груди и сморщился, как от боли. – Попробовал направить… Это машина была, – шёпотом проговорил он… – Я же не знал, что так будет… В столб въехала… Легковушка. Один человек был… – Он содрогнулся, заново переживая тот случай. Она не знала, что ответить на такую откровенность. Но внезапно вдруг кое что сообразилось, и пришлось спросить: – То есть ты избавился от первой дряни – и вторая сразу появилась? – Ну… Не сразу. – Он поднял на неё глаза. – Я Костя. Костян. А ты? – Арина. – Арина… Как у Пушкина? – спросил он и тут же забыл о праздном вопросе, потому что его волновало другое. Он поднял оберег и умоляюще спросил: – Арина, а теперь эта дрянь ко мне больше не будет лезть? Ну скажи – не будет! – Обычно больше не лезут, если оберег останется на руках, – ответила она – и проследила за его взглядом, застывшим на женщине, которая собиралась переходить дорогу. |
