Токло не спускал глаз с Каллик: он не знал, доводилось ли ей переходить Черные тропы раньше или это ее первая попытка. Что ж, она держалась молодцом! Бежала рядом с ним и даже не вздрогнула, когда сбоку вновь послышался нарастающий рев огнезверя.

Они вместе спрыгнули в траву и присоединились к остальным.

— Молодец, — похвалил Токло Каллик. — Ты не трусиха. Теперь ты по-настоящему стала одной из нас.

— А Таккик? — быстро спросила Каллик. — Он тоже наш?

Токло не ответил. Он хотел быть терпимым, хотя бы ради спокойствия остальных, но плечо болело нестерпимо, а злость на Таккика никак не хотела успокаиваться. Что бы ни думали остальные, Токло никогда не сможет доверять этому противному выскочке и не станет считать его своим!

Он посмотрел за спину Каллик и даже зажмурился от изумления. Впереди, на сколько хватало глаз, громоздились берлоги плосколицых, полыхающие ненастоящим желтым светом, похожим на горящие взоры огнезверей. Раньше берлоги были скрыты склоном холма, но теперь перед медведями расстилалось настоящее лежбище плосколицых, преграждавшее им путь к Большой реке.

А он-то думал, что огнезвери и маленькая берлога плосколицых были самой большой опасностью на пути к реке! Похоже, настоящие опасности только-только начинаются.

ГЛАВА VIII

КАЛЛИК

Наступила настоящая ночь, хотя небо по-прежнему полыхало от огней, льющихся из берлог мягколапых. Каллик моргала и щурилась, пытаясь рассмотреть, что за земля лежит за берлогами. Дымная гора черным пятном загораживала половину неба.

Токло провел их вдоль ручья до места, где росло несколько кустов и деревьев. Каллик с завистью посмотрела на Лусу, которая подбежала к кусту и принялась жадно жевать веточку. От голода у нее даже в животе заурчало.

— Фу, — скривилась Луса, откусив кусочек коры.

— Давайте останемся здесь на ночь, — предложил Токло. — Нам нужен отдых. К берлогам пойдем утром.

Он стоял на трех лапах, прижимая четвертую заднюю к животу, и Каллик поняла, что ему очень больно. Она почувствовала укол вины — ведь это все из-за Таккика! Ей совсем не хотелось идти к берлогам средь бела дня, но не посмела спорить с Токло, которому больше других нужен был отдых.

Луса немедленно плюхнулась на траву и почти мгновенно уснула.

Таккик отошел от всех и уселся отдельно, устало сгорбив плечи и угрюмо поглядывая на остальных. Каллик видела, что он еще не успокоился после драки с Токло и открывшейся ему тайны Уджурака.

Токло вошел в ручей, с наслаждением полоща лапы в ледяной воде. Каллик догадалась, что он хочет промыть раны, оставленные когтями ее брата. Ох уж эти медведи! В этом смысле Токло ничем не лучше ее брата — слишком гордый, чтобы признаться, как ему больно, и попросить помощи!

Уджурак вышел из кустов с пучком каких-то трав в зубах и бросил их к лапам Токло.

— Это тебе, — тихо сказал он медвежонку. — Вотри в царапины, когда закончишь полоскаться.

Токло что-то неразборчиво буркнул и сердито посмотрел на Таккика. Каллик тоже повернула голову к брату. Как же они все-таки похожи: два упрямца, пытающиеся выжить во враждебном мире! Неужели они сами этого не замечают?

Пока Уджурак деловито обнюхивал шерсть Токло и осматривал его раны, Каллик устало доплелась до травы и прилегла рядом с братом, стараясь не дотрагиваться до него. Она не знала, захочет ли Таккик спать с ней рядом, как раньше, но ей все равно хотелось быть как можно ближе к нему.

Яркий свет, лившийся из берлог, придавал ночному небу над рекой неприятный рыжеватый оттенок, из-за которого даже звезд не было видно. Впервые за долгое время Каллик не чувствовала близость ледяных духов. Горячий воздух потрескивал, словно перед грозой.