До того, как я вырубился, Джоунз схватил меня за волосы и заставил смотреть на него снизу вверх. Он ухмылялся. «Соси», — сказал он и мощным ударом вонзил конец биты мне в рот. — Пат взглянул на Рейли, затем на Бритт и, словно извиняясь, добавил: — Хирурги сделали все, что смогли.

— А мужчина, который был с тобой в туалете, что случилось с ним?

— Пока меня били, он сбежал. Я никогда не видел его раньше, никогда не видел потом. Я провалялся там почти час, но мне казалось, что все десять. На меня наткнулись какие-то юные наркоманы. Они позвонили в 911 и тоже сбежали.

Приехала машина «Скорой помощи». Меня отправили в больницу, сообщили родителям. Я был почти без сознания, меня уже везли в операционную, когда отец наклонился надо мной и сказал «Я предупреждал тебя, что опасно кататься на велосипеде по вечерам». Так он подсказал мне, какой версии я должен придерживаться.

На парковку въехала еще одна машина, полоснув светом фар. Из нее вышли два хорошо одетых юноши и отправились по дорожке ко входу в клуб.

— Милое местечко? — спросил Рейли.

Пат Младший явно удивился вопросу.

— Так говорят. Я никогда не был внутри. Я вроде бы нормальный. Официально.

— Пат Старший прикрыл твое избиение ложью, но решил поймать виновных, — сделал вывод Рейли.

— Да. Думаю, он все еще любил меня. Я был геем, но я был его сыном. Может, дело было не столько в любви, сколько в его чести. В любом случае, когда мне уменьшили дозу болеутоляющих и я смог соображать, отец принес мне в больничную палату несколько альбомов с фотографиями преступников. Он сказал, что они поймают парней, которые со мной это сотворили, и заставят их ответить за содеянное.

— «Они»?

— Отец, Джордж Магауан и Джей Берджесс.

— Он признался своим лучшим друзьям и коллегам, что ты гей?

— Наверное. Скорее всего. После этого Джордж Магауан практически не разговаривал со мной. И не скрывал своего презрения. Джей и раньше почти не обращал на меня внимания. Я видел его насквозь, и, думаю, он знал это. В общем, отец воспользовался их помощью, чтобы найти и наказать тех, кто избил меня. Я опознал Джоунза, просмотрев фотографии.

— Как быстро они нашли его? — спросил Рейли.

— Через пару дней. Отец позвонил мне в палату и сообщил, что они приволокли Джоунза в участок. Он сказал, что Джоунз упирается, отрицает нападение, говорит, что никогда не опустится до избиения гомика, но отец пообещал, что до конца дня вырвет из него признание. А если нет, то заставит Кобба Фордайса впаять этому жалкому нацисту максимальный срок. Именно так он сказал.

— Какой это был день? — спросила Бритт.

Он посмотрел на них, затем неохотно пробормотал:

— Это случилось в день пожара.

Рейли наклонился к Пату, и Бритт поразила разница между ними. От одного физического превосходства Рейли Пат Младший должен был перепугаться до смерти. Пат съежился, отстранился, насколько это было возможно.

— Они заставили Джоунза признаться?

— Я не знаю.

— Твой отец не говорил, что у Джоунза при аресте уже было два перелома черепа?

— Нет.

— Он больше не звонил тебе, не рассказывал, как продвигается допрос?

— Нет. Отец звонил только один раз, когда сказал, что они будут допрашивать Джоунза, пока тот не расколется.

— Что случилось во время допроса?

— Ничего! Ничего, — повторил Нат и решительно дернул головой.

— Но ты подозревал…

— Ничего я не подозревал.