Елена нахмурилась.

— Кто может понять дикарей? Их мотивы так же смутны и непонятны, как узоры наших ковров. Но они сами знают, что они в них видят, и сестрам довольно и этого.

Зная, что может насторожить и даже обидеть бабушку, Пауль все же спросил:

— Ты не чувствуешь себя оторванной от цивилизации? Ты не хочешь попросить прощения у моего отца и вернуться в замок Каладан?

Елена в ответ рассмеялась дребезжащим старушечьим смехом.

— Зачем мне это? Здесь у меня есть все, в чем я нуждаюсь, и в монастыре я королева в своих владениях, так зачем же мне добровольно становиться пешкой в чужих играх?

Пауль снова посмотрел на прихотливое переплетение ковровых нитей. Одна из сестер, женщина с коротко стриженными седыми волосами, ловко вплела розовую нитку в уток, потом синюю, быстро связав их и добавив в завораживающий калейдоскопический узор.

В голосе бабушки появились желчные нотки, когда она снова заговорила:

— Здесь все идет прекрасно, мы ведем гармоничную жизнь. Я много лет не вспоминала ни о своем муже, ни о своем сыне. — Внезапно Елена протянула руку и, сложив согнутые длинные пальцы, стремительно разорвала соединенные в узел нити. — До вашего с Дунканом появления здесь царила совершенная гармония.

Молчаливая седая сестра выпрямилась и посмотрела на испорченный настоятельницей узор.

Пауль подумал, что этот жест был еще одной попыткой запугать его. Но мальчик бесстрастно разглядывал путаницу из разорванных волокон, рассматривая узлы и цвета.

— Если каждая женщина здесь создает собственный узор, исходя из своего жизненного опыта, — он кивнул в сторону разрыва, — то не есть ли этот клубок символ твоей жизни?

~ ~ ~

Формам необходимо следовать неукоснительно. От этого зависит жизнь и смерть нашей цивилизации.

С внезапным прибытием кораблей Атрейдеса с тысячами хорошо обученных и тяжеловооруженных солдат эрцгерцог Арманд получил под свое начало готовые к бою планетарные силы, удвоившие его собственную военную мощь. Вместе два полководца имели реальные шансы наголову разгромить Грумман.

Но сначала надо было выиграть битву на Эказе, битву, которую эрцгерцог не планировал и которой не ожидал. Нельзя было рисковать захватом планеты мятежниками в отсутствие эрцгерцога Арманда и герцога Лето.

На секретном военном совете, созванном в отобранном у мятежников дворце, эрцгерцог дрожал от слабости, вызванной горем и незажившей еще раной. Голос его звучал надтреснуто и хрипло, напоминая звук холодного ветра, шевелящего голые ветви опавших деревьев.

— Я не собирался вести гражданскую войну.

Гурни в довольно развязной позе сидел в большом резном деревянном кресле, но эта поза не была знаком легкомыслия, а всего лишь готовностью в любой момент вступить в схватку.

— Зато Видал планировал ее давно, и теперь это совершенно очевидно, — сказал Гурни. — Сегодня утром разведчики обнаружили в Элакке расположения воинских формирований и систему укреплений. Поверьте мне, такие укрепления не строятся за одну ночь. Вы доказали всем, что он лжец хотя бы тем, что вы живы, милорд.

Лето озабоченно покачал головой:

— Если бы он выждал еще немного, то его предательство не было бы таким очевидным.

Арманд тяжело вздохнул:

— Видал легкомысленно решил, что я наверняка убит. Теперь, когда он на всю планету объявил об этом, то как сможет он объяснить мое возвращение?

Гурни коротко рассмеялся.