|
Мне рассказывали, однако, что бывают смешанные браки. Женщины низинных деревень и поселков предпочитают фрименских мужей, а их мужчины охотнее женятся на фрименках. У них есть поговорка: «Из города — лоск, из Пустыни — мудрость». — У вас есть снимки фрименов? — Я посмотрю, что удастся найти. Но, безусловно, самая интересная их черта — глаза. Совершенно синие, без капли белизны. — Мутация? — Нет. Это связано с перенасыщением крови меланжей. — Чтобы жить на краю Пустыни, фримены должны быть храбрыми людьми. — Да, это общепризнано, — согласился Юйэ. — Они слагают баллады о своих ножах. Их женщины так же свирепы, как и мужчины. Даже дети фрименов суровы, жестоки и опасны. Вам, как я полагаю, не позволят общаться с ними… Пауль смотрел на Юйэ; за несколькими скупыми словами о фрименах скрывалась огромная сила этих людей, и мысль о ней захватила его: «Вот бы суметь сделать таких людей союзниками!» — А черви? — спросил Пауль. — Что?.. — Я хочу больше узнать о песчаных червях. — Ах-х-хх, разумеется. У меня есть книгофильм, где заснят один из них — небольшой экземпляр; всего сто десять метров в длину и двадцать два в диаметре. Съемки производились в северных широтах. По сведениям, полученным от заслуживающих доверия очевидцев, наблюдались черви, достигавшие в длину более четырехсот метров, и есть все основания предполагать, что существуют и более крупные. Пауль взглянул на разложенную на столе карту северных широт Арракиса, сделанную в конической проекции: — Пустынный пояс и южные приполярные районы обозначены тут как необитаемые и непригодные для жизни, Это из-за червей? — И из-за ураганов. — Но любое место можно сделать пригодным для жизни. — Если это осуществимо экономически, — поправил Юйэ. — На Арракисе много опасностей, устранение которых обошлось бы чересчур дорого… — Юйэ пригладил свои вислые усы. — Н-ну, ваш отец скоро должен быть здесь. Однако прежде чем уйти, хочу кое-что подарить вам. Я нашел это, когда паковал свои вещи. — Он положил на стол небольшой предмет — черный, продолговатый, не больше фаланги большого пальца Пауля. Пауль посмотрел на предмет. Юйэ отметил, что мальчик не взял его в руки, и подумал: «Как он осторожен!» — Это очень старая, по-настоящему древняя Экуменическая Библия, специально для космических путешествий. Это не книгофильм, а настоящая книга, напечатанная на волоконной ткани. Она снабжена лупой и электростатическим замком-листателем; — Он поднял книгу, продемонстрировав их. — Заряд удерживает книгу в закрытом положении, противодействуя пружинке в обложке. Если нажать на корешок — вот так, — выбранные страницы отталкивают друг друга одноименным зарядом, и книга открывается. — Она такая маленькая… — Но в ней тысяча восемьсот страниц. Снова нажимаем корешок — вот так, — и… заряд переворачивает страницы одну за другой, по мере того как вы читаете. Только никогда не прикасайтесь к самим страницам пальцами. Ткань слишком тонкая. — Он закрыл книжечку, протянул ее Паулю: — Попробуйте. Глядя, как Пауль изучает книгу, Юйэ подумал: «Я пытаюсь успокоить свою совесть: дарю ему прибежище в религии перед тем, как предать. Так я могу сказать себе, что он ушел туда, куда мне путь закрыт». — Ее, наверное, сделали еще до появления книгофильмов, — сказал Пауль. — Да, она очень старая. Пусть она будет нашим секретом, хорошо? Ваши родители могут счесть, что вам еще рано получать такие ценные вещи. И Юйэ подумал: «И вне всякого сомнения, его мать заинтересовалась бы моими мотивами». — Но… — Пауль закрыл книгу, подержал ее в руке — Если она такая ценная… — Доставьте удовольствие старику, — сказал Юйэ. |
