Мороз немилосердно щипал за нос, щеки заледенели, а изо рта вырывались клубы пара. Серафима чувствовала себя революционным паровозом, рвущимся навстречу грандиозным свершениям. Встреча должна была состояться в метро, под часами. Это было так волнительно и романтично, что Серафиму от переизбытка эмоций начало потряхивать. Она сто лет не была на свидании. В вагоне Сима уже настолько вошла в образ, что в каждом мужчине ей мерещился тот самый рыцарь, который так взволновал ее по телефону бархатным голосом и расплывчатыми комплиментами. Глупые мысли из серии «а вдруг я ему не понравлюсь» Серафима гнала прочь, как похмельный дворник, расчищающий путь метлой: зло и решительно. У нее были новые сапоги, роскошные ноги и свежая стрижка цвета «пепельный блондин». Так назвали этот цвет в салоне, хотя Серафима была уверена, что стала светло-русой.

Мужчин под часами было столько, что разбегались глаза. К сожалению, выбирать было нельзя, поскольку далеко не все пришли на свидание именно к Симе. А жаль.

Она выбрала бы вон того рослого блондина… Нет, к нему уже подгребла какая-то пухлая кнопка… Целуются. Не то. Тогда вон того здоровяка в кашемировом пальто и при галстуке. Вполне респектабельный и надежный. Мужчина не должен быть красавцем, он даже имеет право не понравиться с первого взгляда, но он должен затронуть в женском сердце что-то такое, что не позволит его отпустить, что будет волновать и будоражить. Настоящая любовь необязательно начинается с первого взгляда, она может начаться даже не с первых слов, а лишь тогда, когда человек раскроется полностью. Как непрезентабельный зеленый бутон среди густой травы вдруг однажды явит миру нежные лепестки цветка, так и истинная сущность мужчины может скрываться в неинтересной оболочке без широких плеч и красивых глаз, но зато однажды она, эта сущность, тоже предстанет перед избранницей во всем великолепии…

Нет, кашемировый тоже уходил с ярко накрашенной теткой. Снова не судьба. Ну и ладно. Может, у него характер поганый или совести нет. Или еще какие дефекты, не совместимые с семейной жизнью.

Серафима придирчиво оглядела мявшихся у стены мужчин, запоздало сообразив, что не спросила у кавалера имя. Единственной приметой, которую он назвал, была темная куртка. Как назло, под это описание подходила добрая половина ожидавших. Сима же на вопрос, как ее узнать, легкомысленно и самонадеянно чирикнула, что будет самой роскошной девушкой под этими часами. Теперь она опасливо сравнивала себя с представительницами женского пола, крутившимися в непосредственной близости, волнуясь, что ее мужчину по ошибке уведет другая.

– Добрый вечер, – проникновенно шепнул кто-то рядом. Сима оглянулась: рядом стоял брюнет весьма ординарной внешности, с жесткой щеточкой усов над тонкими губами, внимательными глазами и взлохмаченной копной коротких волос. Голос она не узнала и вполне допускала, что брюнет мог ошибиться.

– Добрый, – настороженно кивнула Серафима. – А пароль?

– Вы самая роскошная девушка под этими часами? – улыбнулся брюнет, весело прищурив глаза. И Сима вдруг стыдливо подумала, не помешают ли усы целоваться.

Не помешали.

Правда, ничего больше она ему и не позволила, твердо отстранив провожатого от дверей подъезда. Рыцарь, не ожидавший от женской ручки такой силы, едва не кувырнулся в сугроб.

– Антон, я не такая, – посуровела Серафима, поперхнувшись глупостью и банальностью фразы.

– Тогда еще один поцелуй, – пылко вцепился в ее шарф Антон.