– Это все не так просто… – Эрия пыталась отвести обвинения, но разве можно обмануть ту, которую выбрали в Хранительницы? – Подумай, Фани слушают на Совете. Он агитирует за возврат к Кормлению. И еще – он обещает, что Голос заговорит…

– А если это правда, и Голос предскажет еще один такой же сильный шторм? Подумай, что будет, если Хранительница Глаз не сможет совладать с Лурла и из‑за ее упрямства, тщеславия погибнет Норнох?

– Тщеславие? Страх потерять привилегии? – Эрия почти кричала. – Нет, не из‑за этого! Вернуться к Кормлению – значит вернуться к нашему началу, забыть учение Гана, погрязнуть в зле. Кормление – тяжкое зло, я в этом уверена!

– Странно звучит это в устах той, что дала клятву служить Норноху, не щадя ничего, вплоть до собственной жизни, – раздался за их спинами мужской голос. Эрия резко обернулась.

– Фани! – в ужасе прошептали ее губы.

Высокий, выше многих мужчин, хотя и уступающий им в физической силе, он стоял в дверях, насмешливо склонив голову. В глазах светился быстрый острый ум. В этот миг Эрия поняла, что для таких, как она, этот человек по‑настоящему опасен. Хотя его престиж не так высок, как у Хранительниц, все же власть его достаточно сильна. Он хотел большего, но не имел дара управлять Глазами. Это бесило Фани, это делало его их врагом.

Не был Фани и воином, ему не удавалось достичь искусства в обращении с оружием. Но он владел другим оружием – это его ум и его красноречие. Они помогали Фани побеждать, они дали ему место в этом мире. Сейчас он хотел подняться еще выше и уверенно шел к цели: Фани была нужна единоличная власть.

12

Вся суть этого человека стала ясна Эрии, когда их взгляды встретились. Это опасность не только для нее: чтобы захватить власть, Фани пойдет на все. Он способен перевернуть весь уклад жизни народа, он может погубить Норнох.

– Ты поклялась служить Лурла, – повторил он, не дождавшись ответа. – Не так ли, Хранительница Глаз? – От него исходила та же злоба, что от Атеи, но более жесткая и изощренная.

– Да, я клялась в этом, – неохотно подтвердила Эрия. – Но я клялась также следовать по пути Гана!

Что она говорит? Ведь эти слова лишают ее будущего! Но откуда‑то изнутри в ней поднималась упрямая сила. Она должна выиграть единоборство!

– Если Лурла не кормить, они погибнут. Как тогда помогут нам идеи давно умершего мечтателя? – Его голос звучал наставительно, даже ласково, будто он объяснял очевидное несмышленому ребенку, тупице… Именно такими были в глазах Фани все женщины.

Нет, ей не удастся его убедить. А если он станет настаивать на испытании – поддержат ли ее остальные Хранительницы? Вряд ли она может надеяться на это, особенно после столь разительной перемены в Хунне. Похоже, откровенность с ней пошла во вред. Но так или иначе, сожалеть поздно, нужно думать о борьбе со стоящим перед ней человеком. У нее мало времени, она должна спешить, иначе…

Время? Что‑то смутно шевельнулось в глубине мозга – какое‑то слабое воспоминание, быстрое, как искра на ветру. Время очень важно… Для нее? Да, но не только… Есть еще один человек… У нее вдруг возникло чувство, что она – не она, а… В испуге Эрия вскинула руки, чтобы пощупать Глаза…

Что это было? Откуда пришло такое странное раздвоение? Миг отчуждения прошел, но где‑то в мозгу настойчиво билась мысль, что она упускает время, необходимо срочно что‑то сделать… Собрав тренированную волю, она отогнала это наваждение. Сейчас главное – Фани. На его сухощавом лице вновь заиграла ироническая усмешка.

– Не обременяет ли тебя вес Глаз, Хранительница? Могу посоветовать хорошее средство: откажись от них.