— И как же вы приобретаете такое влияние на своих последователей? — спрашивал он.

Вместо ответа Паут лишь идиотски ухмылялся, многозначительно возводя глазищи к потолку.

Груверт разочарованно засопел. Он понимал, что эта примат-амальгама не так глупа, как похоже по ее действиям. Не может химера оказаться глупа, располагая таким количеством приверженцев, многие из которых явно умнее самого Паута. Он напомнил себе, что обезьяны часто бывают изворотливы. Не исключая и безволосой разновидности оных.

В коридоре, в нескольких ярдах от Груверта с Паутом, Хако Икэмацу сидел в позе отдыха, скрестив ноги — насколько вообще можно было применить к косё понятие отдыха. Спина его оставалась прямой, руки распростерлись в предписанное каноном положение, но сознание косё не замерло. Он лишь отключил активные мысли, увеличив собственную восприимчивость к чужим психическим эманациям.

Так ему проще было следить за обезьяночеловеческой химерой. Ментальный рисунок Паута различался четко: коварство и жестокость, стремление к мерзкому насилию; но Икэмацу понимал, что это всего лишь искаженное отражение свойственной всем млекопитающим любви к жизни, в данном случае обращенной, увы, только во зло.

Рядом с химерой ощущалась другая личность: непреклонная, по-кабаньи прущая напролом, внушительная, порывистая, нетерпимая и грубая.

Имперская.

В дальнем конце коридора распахнулась дверь, из танцзала донеслись обрывки музыки, но тут же какофония стихла опять. Это появились Синбиан с новым приятелем, темноглазым мальчиком примерно его лет; темные волосы мальчишки были стянуты в узел на затылке.

— Приветствую, дядя. Это Трикса. Он артиллерист. Он управляет большими пушками. Я рассказал ему, что на Земле вы считаетесь великим воителем.

Икэмацу поднялся и улыбнулся мальчишке сверху вниз.

— Значит, ты сражался в том самом бою, победу в котором они сейчас отмечают?

— Да, — важно ответил Трикса. — Я координировал восемь орудий флагмана. Помог вывести из строя четыре корабля врага. — Он помолчал. — Вы многих людей убили, почтеннейший?

Икэмацу продолжал улыбаться.

— О нет, я не убил никого из людей, юный пушкарь.

— Истинный воин никогда не убивает своею рукой, — процитировал Синбиан озадаченному мальчику, — убивает неотвратимая судьба павшего.

— Судьба? — эхом откликнулся Трикса. — Нет никакой судьбы!

Дэнгу весь в поту ворвался в ресторан на борту Claire de Lune и застал там Рагшока. Пират говорил с Морганом и сальпианским техником, Дрю.

— Интермат, — выдохнул Дэнгу. — Он заработал!

Глаза Рагшока вспыхнули, он облизал губы.

Сальпианец как раз что-то жадно ел, но тут же оттолкнул тарелку.

— Вот оно что! Я должен был догадаться!

Дэнгу уставился на него.

— Я как раз собирался высказать шефу свое предположение, — объяснил инженер. — Когда флотилия переходит в фитоловое построение, все пузыри сливаются. Вот почему имперские эскадры быстрее наших кораблей. Чтобы интермат заработал, нужно находиться внутри большого пузыря.

— У имперцев немало козырей припрятано в рукаве, — признал Морган.

— Ну так покажем им, что в рукаве у нас, — Рагшок подался к Дэнгу. — Ты уверен, что эта хрень работает? Ты пробовал?

— Да. Я перемещался на флагман и обратно. Я там полчаса провел.

Дэнгу не стал уточнять, что с охотой задержался бы и дольше: воздух корабля начал на него действовать. Но его заставляли нервничать взгляды окружающих. К тому же он хотел убедиться, что интермат сработает и в обратном направлении.